– Да ладно, – с недоверием отреагировал на смелое заявление Белки Егор, – я помню всех своих теть, бабушек, внучек и племянниц. Ни у одной из них лысины и рогов не было.

– Это не рога! – возмутилась Белка, – это сросшиеся волосы…

– Фу! Перестань! Избавь нас от подробностей, – Дылда стянула с себя облегающую шапочку, под которой обнаружилась короткая рыжая шевелюра, – вот это волосы. А у тебя – рожки!

– Да я же говорю, что это сросшиеся… а – забудьте! Вы меня слышите, я же рассказываю важные вещи! Мы практически один и тот же генетический вид!

– М-да? А мне кажется мы гораздо симпатичнее, – Кубышка оглядела себя и Дылду, – Егор, а ты как думаешь?

– Вы все милые, потрясающе красивые и очаровательные, – тот не пожелал влезать в женский батл. Споры о том, кто прекраснее всех на свете, ничем хорошим точно бы не закончились. Да и Егора на самом деле интересовала совсем другая информация, которой Белка однозначно обладала, – ты говоришь, что была наблюдателем. Где и за чем ты наблюдала?

– Так за вами же. На Земле.

– За мной и Семеновичем? – Егор не представлял, почему два обычных в общем-то пенсионера удостоились внимания галактической суперцивилизации.

– Не только, – кокетливо улыбнулась Белка, – за землянами. Вообще за всеми.

– И зачем ты шпионила за примитивной никому неизвестной расой? – спросила Дылда.

Егору в пору было бы обидеться, но с другой стороны – миитэ и алгонианцы объективно находились на другом уровне развития, что уж на правду обижаться-то? Догонять надо. А еще лучше перегонять!

– Как зачем? В некотором рода люди – наши дети.

– Чего?! – выпалила Дылда. А у Филимоновича дар речи пропал.

– И вы тоже. Вы наши создания. Понимаете, все расы однобоки. Как пример – в Генеральном Пакте все народы узкоспециализированы. Сапруки – не имеющие страха воины. Литарии бюрократы, пугзы инженеры. Каждая раса имеет свою функцию и делает что-то, что у них получается лучше всего. Мы же хотели создать расу-универсала!

– Объясни-ка мне подробнее, что значит… создать?! – у Егора округлились глаза.

– Вырастить. Сначала в лабораторных условиях…

– Вы их вырастили в пробирке?! – Дылда посмотрела на Егора, как на какую-то экзотическую зверушку.

– Не только их. Но и вас тоже, – признание алгонианки настолько потрясло Дылду, что та молча присела на краешек кресла.

– Как нас?!

– Как обычно. Наш генетический материал бы подвергли корректировке и мы потом из него вырастили эмбрионы. Первым нашим опытом стали миитэ…

– Я в это ни за что не поверю! – заявила Дылда.

– И тем не менее это так, – не стала ввязываться в диспут Белка, – это было давно. Еще до создания Генерального Пакта. Тогда в Отау кипели яростные космические баталии и нам была необходима силовая поддержка. Но мы должны были свести свое влияние на растущую расу к минимуму. Поэтому эмбрионы были направлены на планету с подходящими для их роста условиями. На начальном этапе мы конечно максимально помогали зарождающейся цивилизации. Но чем дальше она уходила в своем развитии, тем меньше мы на нее влияли. Когда миитэ вышли в ближний космос у них остались лишь наши наблюдатели.

– С миитэ все понятно. Вы из них вырастили эталонных бойцов. Но мы-то тут причем?!

– Вы прошли тот же путь…

– А из нас вы кого растили?!

– Пионеров…

– Кого?! – на ум Егору пришли подростки в белых рубашечках и с красными галстукам на шеях.

– Исследователей и покорителей новых планет. Если в случае миитэ мы делали упор на боевые качества, то у вас исключительными должны быть приспособляемость и выживаемость, – пояснила Белка.