– Спасибо, Зак, – Егор закоса показательно не гнобил, а старался относиться к нему как и к остальным членам команды, – вызывай нас, если что-то пойдет не так.

– Да что в переходе может пойти не так? – буркнул закос.

– Многое, мой друг, многое. Ты ни разу не нарывался на Т-прерыватель?

– Нет.

– Вот тебе и справедливость. Никто не проводит облаву на бандитов. Зато первый же наш дальний поход закончился грабительскими штрафами.

– Мы не бандиты! Мы Защитники Космоса!

– А да, я забыл. Это многое объясняет, – чтобы не слушать большего бреда, Егор отключил связь.

– И так, чем займемся? – спросила Белка.

– Предлагаю получше познакомиться. А то мы уже столько времени вместе, но практически ничего не знаем друг о друге.

– Шикарное предложение! Вот ты и начинай! – сказала Белка и поудобнее развалилась на кресле.

Рассказывать про свои первые шаги Егор не стал. Про жизнь в коммуналке на пять семей – тоже. Все это были малозначительные подробности детства, которые он и сам смутно помнил. Но было в его ранние годы одно яркое пятно, о котором он не мог не рассказать. Старенькая репродукция, висевшая в коридоре их многолюдной квартиры – Андрей Боголюбов, «Афонское сражение». Ослепительная голубизна неба. Гордые фрегаты в строю, окутавшиеся пороховым дымом. Егор перед ней мог стоять часами. И часами же лепить из картона свои первые корабли. Он мечтал плавать на них, судьба распорядилась его увлечением по-своему – Егор начал их строить.

– Я вам завидую, – сама того не замечая, Белка перешла на «вы», – у вас, у советских людей, была большая мечта. На грани одержимости, но одержимость эта правильная, хорошая.

– А у тебя какая была?

– У меня? Даже близко не было ничего подобного. Я как мотылек, порхаю с одного цветочка на другой. То тем немного позанимаюсь, то этим. Ничего постоянного. Я бы и «Звездные бароны» через месяц бы бросила. Но не судьба, – усмехнулась Белка.

– Но все равно, думаю, тебе есть что интересного рассказать о своем прошлом.

– Наверное. Не знаю, насколько тебе это покажется интересным. Но я вот что хотела обсудить – рекламную кампанию…

– Рекламную кампанию?!

– А ты думаешь пугзы, едва завидев нашу оранжевую колымагу, в очередь сразу выстроятся? Вот в этом и кроются проблемы советских людей! Вы считаете, что надо лишь создать хорошую вещь и к вам тут же прибегут покупатели. Ошибка! Большая ошибка! Для массовых продаж нужна реклама!

Егор почувствовал, что Белка опять красиво ушла от вопросов о своем прошлом. Но также он осознавал, что девушка говорит дело. И про некоторое «моральное устаревание» Егора – она тоже права. Он совсем не подумал о том, как будет навязывать свои услуги пугзам.

– Вот видишь, а я говорила – я тебе пригожусь! – Белка чуть в ладоши не хлопала от радости, что может быть полезной, – так, давай определимся – чем живут пугзы? Наших-то я хорошо знаю, а вот с работягами-бедолагами я совсем не знакома.

Пришлось Егору еще одну историю рассказывать. Историю про непроходимую глупость с одной стороны и безграничную жадность с другой.

– Во! То, что нам надо! – вместо того, чтобы пролить слезы о тяжелой судьбинушке подневольных пушистиков, Белка наоборот ей воодушевилась. И вызвала по внутрикорабельной связи закоса, – эй, красный! Ты умеешь красиво говорить – ты нам нужен!

– Почему вы называете меня красным?! – вдруг обиделся тот, – это из-за цвета моих кристаллов, да?! Это несправедливо! Это дискриминация!

– Какая ж это дискриминация? Если тебе угодно, мы все в ГССР – красные!

– Да где же вы красные?!

– В душе! – с полной убежденностью в сказанном, произнес Егор.