А точнее, были решены все задачки на странице. Все до единой.

Как он?..

Хочешь сказать, что я тупой?

Да, это я и хотела сказать. Но Сэм был вовсе не глуп. Судя по одной этой странице, он, считай, гений в математике.

Злясь на него, на себя и на весь мир, я с глухим хлопком закрыла учебник. Из него на пол выпала записка. Я подняла ее.

Разве это сложно?

Он процитировал «Блондинку в законе».

И между делом утер мне нос.

Ох.

«Я вошла».

На мгновение эта мысль отвлекла меня от всего остального, что наводнило мою голову: шума, боли, сомнений.

Я спустилась по лестнице в «Пустоши» – самый популярный ночной клуб Бостона.

Мне было категорически запрещено появляться в «Пустошах». Однажды вышибала даже выставил меня за дверь, медленно проговорив: «Босс показал всем твою фотографию, куколка. Сказал, что уволит любого, кому хватит ума тебя впустить».

Тогда мне было двадцать шесть, но это незначительное обстоятельство никак ему не помешало. С тех пор, как два года назад Сэм Бреннан купил этот клуб, чтобы проворачивать в нем свои темные делишки, он не пускал меня на порог, хотя мои братья приходили сюда каждую неделю.

– Не могу поверить, что тебя не узнали, сучка. Сэм от страха наложит столько кирпичей, что сможет построить точную копию Эмпайр-стейт-билдинг! – с надрывом прошептала Эммабелль (или просто Белль) и дала мне «пять», пока мы протискивались мимо хипстеров вдоль стен с обоями в стиле ар-деко психоделической расцветки и искусственными чучелами животных неоновых цветов.

В вопросе развлечений в городе Белль была моей единственной сообщницей, поскольку обе наши подруги, Сейлор и Персефона – младшая сестра Эммабелль, недавно стали матерями, а потому короткий послеобеденный сон и обмен советами по кормлению грудью интересовали их больше, чем распитие напитков в баре.

К тому же Белль была владелицей «Мадам Хаос», печально известного своей мерзостью клуба в центре города, и всегда любила посмотреть, как идут дела у конкурентов, так что уговорить ее пойти сегодня со мной не составило никакого труда.

«Пустоши» оказались темнее и меньше, чем я себе представляла. Источали упадок. Я заметила, что в клубе всего несколько бархатных диванов, небольшой танцпол и длинная барная стойка из черного дерева. Над баром в ряд висели несколько маленьких винтажных телевизоров, и на всех шел один и тот же черно-белый фильм «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу».

На фоне играла песня «Fool’s Gold» группы The Stone Roses, от которой дрожал пол под моими ногами, облаченными в кожаные сапоги до колена на высокой шпильке.

Разодетые в костюмы завсегдатаи вечеринок нюхали дурь с барной стойки, а одна парочка открыто занималась сексом прямо на диване в дальнем углу зала. Девушка в костюме Дамы Червей скакала на коленях у парня, прикрыв их грязное дело подолом платья.

Клуб был олицетворением Сэма. Темный и гнусный, но вместе с тем на удивление красивый.

Я разгладила свой наряд. Сегодня Хэллоуин. Прекрасный повод скрыть свою истинную личность. Я выбрала образ Джулии Робертс из фильма «Красотка»: надела короткий светлый парик и дополнила его солнцезащитными очками, ярко-красным блеском для губ, голубой мини-юбкой и обрезанной белой майкой.

Белль спрятала свои светлые волосы под черным париком в стиле Умы Турман в «Криминальном чтиве». Она оглядывала зал в поисках своей следующей жертвы, наигранно потягивая электронную сигарету.

– В любом случае, Сэм козел, раз внес тебя в черный список.