— На парковке, — буднично сообщает Максим. — Дома бросил.

Он остается на месте, но разворачивается вслед за мной. Глядит на мое лицо поверх крыши седана, а пальцами постукивает по металлу. Они у него длинные и крепкие, без колец и, слава богу, синего маникюра.

— Я заплачу за бензин, — произносит он, заполняя повисшую паузу. — Хочешь, по тройному тарифу?

— Я не таксую.

Я нажимаю кнопку на брелке. Машина подмигивает фарами, а замки приветственно щелкают.

— Я буду хорошо себя вести. — Максим закусывает нижнюю губу и собирает ладони в замок. — Ты, вообще, из этого города? Я могу и экскурсию провести.

— Где самые крутые ночные клубы? — язвлю.

— Да, — он с легкостью соглашается. — Где мне ломали челюсть, а где я.

— Любишь драться?

— Работа такая.

— Я думала, богатые люди не пачкают руки.

— Ну, пока наверх выберешься, всякого повидаешь.

Его голос становится другим на мгновение. Хриплым и надтреснутым, но Максим быстро сглаживает эффект своей фирменной усмешкой. Он опускает ладонь к ручке пассажирской дверцы и бросает на меня вопросительный взгляд.

— А ты расскажешь, откуда у тебя шрамы? — Я указываю подбородком на воротник его рубашки. — Как получил их?

Я пару раз вспоминала, как сбилась его футболка, пока он доставал бутылки из пакета, и открылись отметины на его теле.

— Зачем тебе?

— Обычное любопытство. — Я пожимаю плечами.

— С качелей в детстве свалился.

— А-а-а. Ну тогда желаю хорошего вечера и таксиста с классным рейтингом. Пока.

Я ныряю в салон, заканчивая разговор.

Но не тут-то было. Максим дергает дверцу и усаживается рядом, наплевав на мое “пока”.

— Максим, если ты не заметил, я попрощалась.

— Я реально много дерусь… То есть дрался. С детства постоянно нарывался, мог каждый день неприятности находить. Отсюда и шрамы. — Он кривит уголки губ. — Я детдомовский. Что с меня взять?

У меня не получается скрыть удивление.

Я не понимаю, как человек может быть из богатой семьи и из детдома одновременно. Ксюша же говорила, что Максим брат какого-то местного олигарха.

Или Максим приемный?

У них с братом вроде бы разные фамилии. Я слушала Ксюшу вполуха, но что-то такое запомнилось. Она назвала фамилию брата — Арбатов, а на визитке Максима было написано Маркелов.

— Это не заразно, — подшучивает Максим, решив, что я пораженно молчу из-за того, что он вырос в казенном доме. — Я обычно никому не говорю. Тебе почему-то сказал.

Он отводит глаза, рассматривая вечернюю улицу. Он впервые кажется сбитым с толку, словно проглянуло что-то важное. Сокровенное. И он сам не понимает, чего его вдруг потянуло в эту сторону.

— Пристегнись, — произношу строго. — И надеюсь, ты живешь близко.

Я знаю, где он живет.

Ксюша кроме снимков его ванной комнаты и гостиной бросила в чат фасад с названием комплекса. Мне кажется, она у него каждый сантиметр недвижимости сфоткала. Так что я знаю, что он живет в “Доминанте”, который располагается в самом центре города.

7. Глава 7

Моя ванильная пахучка не справляется с резковатым ароматом парфюма Максима. Салон наполняется сугубо мужским запахом. Будь я парфюмером, разложила бы его на ноты. Но я не могу похвастаться профессиональным чутьем, поэтому я приоткрываю окно и думаю о том, что можно было и взять плату за бензин. Вообще, стоит вести себя наглее, может, тогда он быстрее отстанет.

— Тут направо, — подсказывает Максим.

И тянет ладонь к моему рулю.

Я вскидываю брови и смотрю на его хозяйский наглый жест.

Привык контролировать?

Всегда быть за рулем?

— Лучше назови конечный адрес. — Я “откидываю” его ладонь подальше от моих водительских способностей одним взглядом. — Я сама решу, как доехать.