Полет напоминал сон. Вроде бы и скорость тела изначально была приличная, но все вокруг происходило как-то неправильно. То я падала так, что ветер в ушах свистел, то, наоборот, резко застывала, будто очутилась в зоне какой-то аномальной невесомости. Попытки воспользоваться моментом и за что-нибудь зацепиться, к моему глубокому сожалению, проваливались из-за отсутствия близлежащих предметов. Этаж за этажом подо мной услужливо раздвигались плиты (хорошо так раздвигались, фиг до края дотянешься!), приветливо кивали колонны (хотя, возможно, это меня качало, а они как раз стояли прямо) и мелькали серые стены помещений (ну просто братья-близнецы, и как тут местные ориентируются, по запаху, что ли?). Все несколько минут полета мою бедную голову с постоянством бумеранга посещала одна и та же мысль: «Что же, черт возьми, находится там, где кончается территория Карнаэла?!» О безвоздушном пространстве и космическом холоде думать не хотелось.

Орать я перестала при первом же торможении во время странного падения. Не до криков как-то, когда паришь в воздухе, плавно снижаясь на медленно раздвигающиеся плиты полов, и отчаянно пытаешься ухватиться за их края. Ринго продолжал клещом висеть на моей груди и крепко сжимать лапками шею. Удивительно, что не придушил, с такой-то хваткой. А еще, при всей своей видимой хрупкости, зверек весил несколько килограмм (большей частью голова) и имел острые когти, которые царапали кожу. Однако подобные болевые ощущения в тот момент меня мало волновали, было и без них на чем концентрировать свое внимание. Ведь не каждый день совершаешь продолжительный скачкообразный полет на дно (или что-то около того) каменной глыбы под названием Карнаэл.

Пол очередного этажа прогнулся, как батут (это камень?), спружинил и, подбросив меня вверх, сам растянулся внизу ровным полотном: твердым и прохладным (вот теперь… камень!). Об него-то я и ударилась рукой и бедром. Уф, хорошо еще, что по-настоящему упала с высоты сантиметров в тридцать, а не с той, с которой рухнула изначально. Страшно подумать, на что было бы похоже мое бедное тело в противном случае.

Переведя дух, я огляделась. Темно, холодно… и Ринго – зараза мелкая – царапается. С другой стороны, а что еще ему оставалось делать с зажатой пастью? От его громких воплей мысли в голове путались, вот и пришлось принять соответствующие меры. И теперь он, чтобы привлечь к себе внимание, разве что по щекам мог надавать мне лапкой. Но это было чревато падением вниз, а в планы Ринго оно не входило.

– Ты только не вопи, ладно? А то мало ли кто здесь поблизости ходит, – прошептала я в большое ухо, которое тут же дернулось, мягко хлестнув меня по лицу. – Ладно? – повторила тихо. Ухо дернулось еще раз, потом еще и еще и в конечном итоге плавно опустилось. Точка-точка-тире… тоже мне, ходячий (то есть висячий) аналог азбуки Морзе.

Убрав ладонь с мордочки зверька, я попыталась отодрать и его самого от своей грудной клетки, но, не добившись успеха в этом стремлении, плюнула на мохнатый довесок на собственной шее и принялась осторожно ощупывать место нашего приземления.

Черт, ну почему тут нет факелов? Как мне отыскать в таких условиях выпавший нож? Правее, нет? Вроде где-то тут звякнуло. Или показалось? Пальцы шарили по каменной поверхности, не находя потерю, и это раздражало. Без балисонга я себя чувствовала еще более неуверенно, чем с ним. И где мы, интересно, оказались? А точнее, как именно нас сюда занесло? Происшедшее только что вряд ли можно было описать законами физики. Скорее уж, любимым словом-отмазкой Хранителей – магия.