Теперь уже Мэл не сомневалась, что блондин не желал зла своей Арэ. Наверняка девчонка вскрыла замок шпилькой или еще каким-нибудь острым предметом. Мало ли в женской сумочке водится разной полезной «ерунды»? Хм… а была ли у нее сумка? Нет, подобного жена Пятого Хранителя не помнила. Да и важно ли это? Маникюрные ножницы, как и заколки, новоявленную Арэ все равно за пределами магической печати не спасут. Ну почему? Почему эти мужчины тащат сюда неуравновешенных идиоток, а не умных и осторожных женщин? Так хочется порой иметь понимающую подругу, пусть даже эту, кудрявую, а не играть роль сиделки для Эссы, у которой помутнение рассудка случилось через пару часов после того, как та появилась в Карнаэле. Бедный Алекс, он до сих пор пытается вытрясти из нее дурь. Да куда там? Семь побегов за год, вопреки общим усилиям местных обитателей. Как она вообще живой осталась после таких приключений? Или на сумасшедших все как на кошках заживает? На этой уж точно!

Мэл вздохнула и, обойдя стол, села на край большой скамьи. Мысли об Эссе кололись иглами проснувшейся совести и заставляли сожалеть о своем поступке. Не следовало оставлять седую одну. Да, супруга Шестого Хранителя кивала и клялась, что не выйдет сегодня за пределы каэры. И печать наложила в ее присутствии, и даже привет новенькой передала… Но как можно верить той, которая давным-давно в ссоре со своей головой?

Брюнетка снова вздохнула. За двумя зайцами погналась – вот и результат. Одна без присмотра, вторая вообще неизвестно где… чудесная ночь! И даже выпить нечего. Бросив короткий взгляд на запястье, по которому мрачно вился черный рисунок, девушка с тоскливой обреченностью прошептала:

– Тридцать условных минут. Отсчет пошел, кудрявая. Давай уж, возвращайся, что ли.

Окинув рассеянным взглядом продукты, гостья наткнулась на лежащую поодаль тетрадь. За пирамидой из шоколадных плиток с той стороны стола ее не было заметно. Красные девичьи глаза сверкнули любопытством, и, придвинувшись к неожиданной находке ближе, Мэл осторожно коснулась раскрытого разворота. Отдернув руку, она яростно зашипела, в очередной раз помянув несчастных демонов. На лице брюнетки появилась болезненная гримаса, пальцы жгло, и она поспешно начала на них дуть, не забывая при этом ругаться.

Что же за ночь такая? Еще дневное время не вышло, а нервы уже давным-давно сдали позиции, запутавшись в перекрестных сетях злости и страха. А что будет утром, когда хозяин обнаружит в своей каэре не ту кареглазую девчонку, а ее, Мэл? О-о… хорошего точно не будет. А ведь она хотела как лучше. Что там Алекс обычно говорит про благие намерения? Дорога ими в Срединный мир выложена? Или нет? Ах да-а-а-а… в преисподнюю! Впрочем, одно и то же.

Боль отступила быстро, и гостья снова принялась за тетрадь, но теперь, после красноречивого предупреждения, не рисковала ее трогать, лишь разглядывала, все больше удивляясь. Это был Заветный Дар, который Арацельс никогда ей не показывал. Да что там, она даже не предполагала, что таковой у него имеется. С его-то взглядами на вопросы женитьбы. Но он был… и был активным Заветным Даром.

Да как такое вообще возможно, если эти двое еще не прошли свадебного обряда?! Почему тетрадь «ожила» раньше времени? И главное, что из этого следует?

Ответов Мэл не знала, а любопытство требовало получить хоть какую-нибудь информацию. Поэтому лучшее, что она смогла придумать, – это почитать раскрытые страницы. Они, к счастью, не кусались и не жглись, во всяком случае до тех пор, пока их не пытались потревожить чужие руки. Пробежавшись взглядом по фрагментам стихотворений слева, девушка прочла обведенную красным надпись справа: