– Твою мать! – Всё содержимое из рук Эши выпало на пол, когда девушка вернулась чуть раньше с обеда и вошла в кабинет Рэнулфа. Обычно в это время его не было на месте – он обедал в ресторане или кафе то с другом, то со своей рыжеволосой дамой сердца. Сегодня Фреа решила зарыть топор войны и, купив пончики в булочной, намеревалась поделиться ими с Рэнулфом, объявляя перемирие, как не тут-то было. Этот топор войны не просто было закопать в землю, ведь он только что прилетел ей промеж глаз обухом.
Вот такого эротического воспоминания у Эши не было. Этот мир привнёс наконец-то что-то новое.
Рыжеволосая девица лежала на столе в расстёгнутой блузке и задранной до талии юбке. Фреа отчётливо видела набухшие соски пылкой любовницы, её ноги обвивали талию Рэнулфа, руки мужчины крепко сжимали бёдра девушки, и он ритмичными движениями всё глубже проникал в лоно этой разложенной на столе дамы. Рубашка Рэнулфа расстёгнута и сползла с одного плеча, а штаны приспущены, и пряжка от ремня двигалась в такт его движениям.
Эша резко развернулась и едва устояла на ногах. Выпавшие из коробки пончики были разбросаны по полу, и девушка, наступив на один, проскользила ногой, оставляя на поверхности жирный след. Эша старалась ничего не видеть и не слышать, но в её голове всё равно отозвались слова Рэнулфа, который сказал рыжеволосой спутнице: «Спэрроу, иди домой, я заеду вечером».
Эша не понимала, куда бежала и зачем. Добравшись до ближайшего лифта, Фреа надавила на кнопку вызова, но, как назло, железная коробка находилась в самом низу и, судя по медленно сменяющимся цифрам, останавливалась на каждом этаже. Эша добежала до третьего лифта – то же самое. Все как сговорились и возвращались с обеда в одно время. И нужно же было ей именно сегодня прийти раньше и улучшить их сквозьзубое общение.
Хотелось поскорее дождаться лифта и свалить ко всем чертям из этого здания, из дома Рэнулфа и из этого грёбаного мира.
– Ты куда собралась?
Когда лифт был на последнем этаже, Эша вздохнула с облегчением. Она была близка к тому моменту, когда останется одна и сможет выпустить все свои эмоции, боль и дать волю слезам. Но, видимо, даже этого ей не дано сделать.
– Как видишь, я ухожу, – ответила Фреа и попыталась зайти в лифт, но рука Рэнулфа схватила её запястье.
– Вообще-то я тебя не отпускал!
– Мне всё равно! Я здесь больше не работаю! – Эша попыталась освободить руку, но Рэнулф так крепко стиснул пальцы, что хватка напоминала цепи, нежели человеческую силу. – И не трогай меня своими грязными руками! Мне противно! Иди к своей девке!
– Что ты ведёшь себя как ревнивая идиотка?! – Раз девушка так отчаянно хотела войти в лифт, то мужчина силой втолкнул Эшу внутрь, и стоило дверям закрыться, как Рэнулф нажал на кнопку «стоп», не позволяя агрегату отправиться на вызов первого этажа. – Если ты что-то там себе придумала, то это не мои проблемы, а твои!
– Знаешь, мне придумывать ничего не надо! Нормальные люди прилюдно не трахаются в своём кабинете, в который могут войти когда угодно и кто угодно!
– Я не о том, что ты увидела мой трах, – я о тебе и обо мне и твоей больной фантазии!
– Может, ты посвятишь меня в мою больную фантазию? Потому что я не знаю, что, по-твоему, я придумала! Если ты спишь и видишь эротические фантазии со мной в главной роли, то не вали с больной головы на здоровую. – Эша попыталась нажать на кнопку хоть какого-то этажа – на какой попадёт палец, – но Рэнулф вновь нажал на «стоп».
– Я ничего не вижу и не питаю никаких фантазий на твой счёт. Ты даже не в моём вкусе. Это ты ворвалась в мою жизнь. Пока была в больнице, жила в каком-то своём мирке, а теперь устраиваешь мне сцены ревности!