О господи. Упасть обнаженной в руки незнакомого мужчины достаточно неприятно, но значительно хуже обнаружить, что он не совсем незнакомец. Человек, который освещал прожектором ее едва прикрытое прозрачной от дождя майкой тело, снимал с крыши, а потом, сгибаясь под ее тяжестью, нес на руках к машине, оказался тем самым итальянцем, в насмешку поцеловавшим Сару на девичнике у сестры. Такой позор она вряд ли могла вынести.

– Я так и думал, – мрачно сказал он.

Их диалог был неожиданно прерван возгласом:

– Ну вот и ты, наконец, дорогая! Мокрая как мышь!

Сара еще больше покраснела, увидев мать, спускавшуюся к ним по лестнице, по-прежнему в ночной рубашке и накинутом поверх пальто. В руках она держала большой стакан с чем-то золотистым, словно присутствовала на богемной тусовке. – Возьми полотенце и скорее присоединяйся к нам. Мы обсыхаем у камина и согреваемся восхитительным бренди синьора Кавальери. – Она стрельнула глазами в сторону Лоренцо. – Он так любезен.

Сара вспомнила чувство, которое испытывала в школе, когда Марта и Гай навещали ее, приезжая на «роллс-ройсе» с открытым верхом, и, громко хлопая пробкой, открывали дорогое шампанское, в то время как все кругом пили чай из термосов.

– Мам, пожалуйста, – прошипела она сквозь зубы, шлепая за ней по мраморному полу вестибюля в следующую комнату. – Мне кажется, мы не должны…

Она остановилась. Гостиная, куда они вошли, поражала размерами и столь же изысканным декором, как вестибюль. Впечатление немного портил беспорядок: антикварный секретер у окна и кофейный столик завалены рукописями и еще какой-то бумагой. На огромном кожаном диване перед камином расположились Анжелика с Фенеллой, Лотти и крупный серый пес.

– Лотти, слава богу, заснула, – сказала Марта, наклонившись к свернувшемуся калачиком ребенку. – Синьор Кавальери, позвольте поблагодарить вас за неоценимую помощь, оказанную слабым женщинам в трудную минуту. Теперь, когда все здесь, я хочу, чтобы мы официально представились.

– В этом нет надобности, – с презрительным смешком заметила Сара. – Анжелика и синьор Кавальери знакомы.

– Нет, нет, мы не встречались, – поправила ее Анжелика и обратилась к хозяину дома. – Вы разговаривали с моим женихом Хью, когда любезно согласились.

Вдруг сидящая рядом Фенелла толкнула ее локтем и что-то прошептала. Анжелика округлила голубые глаза:

– Не может быть! Вы были в «Розе и короне» в день девичника, не так ли?

Лоренцо коротко кивнул.

– Невозможно поверить! Вот так совпадение, правда, Фенелла?

– Поразительно, – пропищала Фенелла. Она легко поднялась с дивана и изящным движением сбросила с плеч кашемировый кардиган, оставшись в коротких шортиках и топике. – Уверена, мы бы раньше познакомились, но шалунья Сара тогда вас монополизировала: вы с ней куда-то исчезли.

Сара энергично сушила волосы полотенцем. Хорошо, что руки заняты, иначе она придушила бы Фенеллу. Она обдумывала новую информацию: если Анжелика и Фенелла не просили Лоренцо подшутить над ней, какого дьявола он полез целоваться? И как теперь классифицировать Лоренцо, которого она так безапелляционно записала в мерзавцы после инцидента с «Бурным оргазмом»? Из-под полотенца она видела, как он пожал протянутую Фенеллой руку и отвернулся.

– Насколько я помню, вы монополизировали всех мужчин в баре, так что потеря небольшая.

– Удивительно, что вы оказались в нашем сонном, богом забытом Оксфордшире, – быстро вмешалась Марта. – Раз с остальными вы уже знакомы, я – Марта. Марта Халлидей.

Лоренцо на секунду замер. Узкие глаза стали почти черными.