– Дурья твоя башка! Привык на все готовенькое? Видел, в каком направлении родник? Будь добр, принеси себе сам, умоешься заодно! – проводник указал в ту сторону, откуда они только что вернулись.

– Эй, Тим, возьми влажные салфетки, – вмешалась Мэри, в надежде предотвратить очередной возможный конфликт.

– Сходили к черту на рога за этой водой, – пожаловался мне Адам. – Идти километра полтора, хорошо хоть по прямой. Местечко там такое – не подберешься, обрыв и горный родник на краю. О-о-о, отлично, палатки на месте! Расстелю спальник рядом с твоим, и скорее за готовку!

– Поторопись, от голода живот сводит, – я страдальчески сморщился.

– Уже бегу, – рассмеялся парень.

Спустя минут сорок в наших мисках оказалась долгожданная похлебка. Мы сидели у костра, смотрели на огонь и молча ели, даже наш командир вел себя непривычно тихо. Подкрепившись, каждый занялся своим делом: Адам достал небольшую книжку, Мэри и Тим сразу ушли спать, а Когрович остался сидеть у костра и делал пометки в блокноте.

– Что читаешь? – поинтересовался я у блогера.

– Книга о жизни на маяке, игры разума одинокого смотрителя, – показал мне обложку с изображением моря и светящего маяка Адам.

– На самом деле, на маяке не так мрачно, как описывают в книгах… Раньше я считал его вторым домом, – на меня нахлынули приятные воспоминания.

– Что ты имеешь в виду? Бывал на маяке?

– Жил и неоднократно. Мой дед долго работал смотрителем на английском маяке, отец матери – англичанин. Меня в детстве частенько отправляли туда на несколько недель, а порой оставляли на месяц-другой, что меня очень радовало. Странно, но маяк никогда не вселял в меня страх или чувство одиночества. Может, из-за того, что он не стоял в открытом море, а находился в конце длинной насыпной косы, которая соединялась с городком. Поэтому ощущения оторванности от мира, которое описывают в книгах, не испытывал. Наоборот, для меня он являлся особенным и безопасным местом. Как сейчас помню – каменные стены, выкрашенные в белый цвет, длинная винтовая лестница, на ступеньках которой дед частенько оставлял мне секретные записки с заданиями на день, вырезками из журналов или найденные ракушки. Круглые комнаты, позволявшие моему детскому воображению с легкостью переноситься в башни старинных замков. Воспоминания о маяке – мое детство, самое спокойное место на свете…

– С ума сойти, это очень интересно! А на самый верх тебя пускали?

– Да. Но под тщательным присмотром! Там, наверху, святая святых маяка, так называемый фонарный отсек, особенное место, где в центре установлен осветительный аппарат. Башня и огонь – главные составляющие маяка. Погасни он – и все, жди катастрофы! Смотритель маяка – не профессия, а призвание. Жить на море непросто, все действия строго по инструкции, необходимо держать в надлежащем состоянии навигационные приборы, буи, следить за исправной работой фонарей и ревунов… Я тебя еще не утомил?

– Что ты, продолжай! – Адам отбросил книгу и, как мне показалось, устроился поудобнее предвкушении продолжения моего рассказа.

– Каждый вечер случалась магия, согласно первому параграфу инструкции мой дед зажигал масляные лампы, которым полагалось гореть до утра. Все приборы постоянно проверялись на исправность, а сам маяк содержался в образцовой чистоте – как рабочие, так и жилые помещения. Там меня научили ответственности, порядку и усидчивости. Сейчас эти качества невероятно помогают мне в работе. Одним из самых любимых мест на маяке была открытая галерея башни. Пока дед принимал послания с судов или наблюдал за сезонным перелетом птиц, я представлял себя матросом на мачте, смотрел вдаль на горизонт, прищуривал глаз и вспоминал тысячу чертей.