Спустя десять минут мы все сидели за длинным деревянным столом и с любопытством разглядывали загадочную обстановку средневековой таверны, освещенную приглушенным светом старинных тусклых ламп. В дальнем углу располагалась барная стойка со ржавыми пивными кранами, на стенах висели чучела оленей и кабанов, а все остальное пространство занимали повидавшие виды столы и стулья. Ветхая лестница с резными перилами поднималась на второй этаж, увенчанный громадной люстрой из оленьих рогов. Вероятнее всего, там находилась комната хозяина.

Перед нами стояли простые блюда: печеная картошка, утка, много зелени, квашеная капуста и свежий домашний квас. Пока мы все сидели и переглядывались, Адам активно накладывал себе в тарелку щедрую порцию овощей и зелени. Все остальные не спешили к нему присоединиться и не притрагивались к еде – наверное, как и я, немного волновались перед началом похода, находясь к тому же в обстановке старинного заведения и под пристальным взглядом нашего проводника, стоящего сейчас во главе стола. Скорее всего, он пытался понять, что за люди станут его командой на ближайшие десять дней. На моем лице Джек задержался дольше, чем на других, хотя, может быть, мне так только показалось.

– Приступайте к трапезе! Сейчас каждый получит свисток со светоотражателем и маячком на случай непредвиденных ситуаций. Мой друг из авиации предупреждает о переменчивой погоде. Подумывал оставить ледорубы, но, по всей видимости, стоит к нему прислушаться и пойти в полном обмундировании. Как человек с опытом, могу вам сказать одно – нет ничего хуже в походе, чем люди, которые находятся в плену своих мыслей и переживаний. Требую от вас максимального внимания к мелочам, к моим словам и друг к другу. И тогда наше путешествие пройдет слаженно и в благоприятной эмоциональной обстановке. На все остальное у вас есть я, – на этом моменте он рукой оторвал здоровый кусок печеной утки и, захохотав, запихнул ее в рот, переглянулся со стариком, тот неодобрительно покачал головой и продолжил тереть барную стойку.

Если честно, мы были приятно удивлены такой встречей. Когрович явно знал, что делает. В такой камерной обстановке, слегка мрачной, но уютной, началось наше сплачивание как команды. Мы разговаривали, передавали блюда, посмеивались над стариком и друг над другом. Затем все дружно вышли из заведения с приятным предвкушением. Когрович, держа в руках карту маршрута, сделал какие-то пометки и объявил, что план на сегодня – осилить двадцать пять километров до первой стоянки, где мы должны остаться на ночлег.

– Если никто не будет ныть из-за натертых ног, мы дойдем до темноты и разобьем лагерь. Нас ждет два перепада высот, чтобы подняться на следующее плато хребта, так что выходим немедленно.

– Стойте, стойте! – закричал Адам. – Давайте сделаем памятное фото на фоне таверны!

Когрович на это пробормотал на болгарском, как мне показалось, что-то ругательное. Все выстроились у входа и с натянутыми улыбками вошли в историю его новомодного телефона. Затем, дружно закинув на плечи рюкзаки, растянулись цепочкой и начали наши первые шаги к восхождению.

Первый час почти все двигались молча, наслаждались теплым солнцем, открывающимися прекрасными видами, свежим опьяняющим воздухом и ароматом почти отцветших луговых трав. Походные рюкзаки сильно не отягощали и оказались вполне подъемными. Поскольку нас ждало восхождение в горы, многие вещи использовались облегченные, посуда, снаряжение, палатки и даже провизия – высушенные сублиматы для альпинистов – была специальная. Только для перекусов Когрович разрешил взять что-то более съедобное, но забрал в свой рюкзак, дабы не провоцировать жевания на ходу. Наша светловолосая парочка поравнялась и уже минут двадцать активно что-то обсуждала, то ли ругались, то ли хотели до чего-то договориться. Девушка несколько раз пыталась придержать парня за локоть, но тот не послушал ее и, отстав на несколько метров, подошел ко мне.