Как же ведут свою войну богатые с помощью демократии? Соблазняют людей политическим равенством, которое путем промывания мозгов на время утверждают как наивысшую ценность – гораздо более ценную, нежели равенство социальное. Каждый свою частицу власти может осуществить через выборы. Вроде все логично, а на деле не проходит. Богатые первым делом «выгоняют» бедных с «политического рынка» спектаклями непрерывных скандалов, демонстративным ничтожеством продажных политиков. В массовое сознание нагнетается мысль, что «политика – дело грязное» и на выборы лучше не ходить, бесполезно. Людей запугивают «виртуальными ужасами»: бабушек – что Ельцин обидится и пенсии отнимет, верующих – что коммунисты снова храм Христа Спасителя взорвут. Таким образом, достигается первое условие – на выборы порой не приходит 75 % избирателей, в том числе почти все бедные.

Так возникает общественный строй-мираж. Бедные в нем как бы исчезают, благополучная половина их просто не видит. Из бедности выхватываются гротескные фигуры, даются с комическими комментариями. Их образ становится частью несуществующего мира. Эта демократия – снятие запрета на геноцид бедных. В этом ее главная суть, все остальное – мелочи.

Что же такое была у нас диктатура пролетариата? Главный ее смысл был в запрете именно на эту демократию. Жесткий запрет на убийство ближнего – для тех, кто сам этого запрета не понимает. Диктатура пролетариата вдруг появилась в России, и почти все ее возжелали именно потому, что наши либералы после Февраля 1917 г. наглядно эту суть демократии всем показали. И русские, которые тогда почти поголовно были крестьянами (хотя бы и фабричными или «в серых шинелях»), очень хорошо эту суть поняли.

Термин диктатура пролетариата в России употреблялся как метафора и не имел классового смысла. Когда во время перестройки начались дискуссии о том, имел ли пролетариат в советской системе диктаторские полномочия, это вызывало недоумение: такие понятия никогда и не понимаются буквально.

В политическом смысле диктатура пролетариата означала, что у богатых было изъято главное средство власти – возможность отвращать людей от участия в выборе жизнеустройства. Бедные действительно стали влиять на ход жизни – даже гораздо больше, чем того хотело советское государство. Другое дело, что через полвека, став «средним классом» или номенклатурой, дети бедных стали легко подвергаться соблазнам, но это уже другая история.

В социальном смысле диктатура пролетариата означала запрет на убийство бедных богатыми. Равный доступ к минимуму пищи, т. е. право на жизнь, был утвержден как не подвергаемый обсуждению. Никаких голосований по этому вопросу не допускалось. Из этого и вытекали 34 млн. пайков во время военного коммунизма для всех горожан: и банкиров, и трубочистов. Из личных симпатий, злоупотребив своей властью, В.И. Ленин выхлопотал паек первой категории (как для молотобойца) для антикоммуниста академика И.П. Павлова и его жены.

Утвердив равенство в вопросе жизни и смерти, диктатура пролетариата была вынуждена наложить мораторий на равенство атомизированных голосов – на демократию для богатых. Иначе, как ни крути, убийство бедных было не остановить.

Возмущение господ «восставшим хамом»

Этот сильный мотив редко выносится на публику культурными людьми и обсуждается в кругу «своих» – люди чувствуют, что это злая, недостойная установка, но трудно с ней справиться. Так было и в те годы.

В 1990 г. в издательстве «Советский писатель» (!) была издана книга И.А. Бунина «Окаянные дни». Эта книга дышит дикой ненавистью к «русскому простонародью». Ее обязательно надо прочесть тем, кто заинтересован в нашей теме. В И. Бунине говорит сословная злоба и ненависть к