Да и заявивший о прогрессе в организации разведки Ворошилов тут же предостерег командиров-танкистов от… наступления без организованной «по-настоящему» разведки – фактически признав этим, что носители черных бархатных петлиц вообще не понимали, зачем нужна разведка! То же самое фактически признал и выступивший на том же Военном совете 22 ноября начальник АБТУ РККА Г.Г. Бокис. Командиры-танкисты, констатировал он, не научились еще вести разведку непрерывно (иными словами, после завязки боя ее просто переставали организовывать!). Больше того, они не научились вести наблюдение из танка: даже с учетом того, подчеркивал Бокис, что имеющиеся танковые средства наблюдения малоудовлетворительны, наблюдают плохо^>65 (читай: не придают этому значения!)…

Сообщения с мест подтверждают правоту начальника АБТУ РККА. У танкистов, указывалось в годовом отчете БВО, плохо и с управлением разведорганами, и с организацией непрерывной разведки. Самое слабое место в тактической подготовке, подчеркнул 23 ноября на Военном совете командир 45-го мехкорпуса КВО комдив Ф.И. Голиков, – это организация разведки в ходе начатых действий. Проверявшая 19–21 августа 1937 г. боевую подготовку 22-й мехбригады того же КВО комиссия полковника Л.А. Книжникова констатировала «неудовлетворительное качество наблюдения» из танка^>66. А командиры-танкисты ОКДВА, как признал годовой отчет этой армии, вообще проявляли «неуменье организовать» разведку (а не только «использовать» ее «до конца»)!^>67

С безграмотностью в организации разведки вполне закономерно сочеталась и безграмотность в организации походного и сторожевого охранения. «Я должен сказать, – писал 8 декабря 1937 г. К.Е. Ворошилову лейтенант М.О. Деда из 75-й стрелковой дивизии ХВО, – что большинство к[омандно]го состава, включая и высший состав, не умеют практически организовать сторожевое» охранение; «недостаточное внимание» уделяют они и походному охранению^>68. По-видимому, ту же безграмотность комсостава имели в виду и комвойсками ЗабВО М.Д. Великанов (отмечавший 22 ноября на Военном совете, что в тактической подготовке его пехоты «особенно» слабым местом является «служба сторожевого охранения»), и командир 45-го мехкорпуса КВО Ф.И. Голиков (заявивший там же 23 ноября, что одно из «самых слабых мест» в тактической подготовке его войск – это «охранение всех видов»)^>69. Мы не видим причин, по которым такие зияющие провалы имели бы тогда место лишь в трех округах…

Заключение приказа наркома обороны № 0109 от 14 декабря 1937 г. о неудовлетворительности организации боевого обеспечения должно относиться и к тыловому обеспечению боевых действий. Это подтверждается и всеми другими имеющимися в нашем распоряжении и затрагивающими этот вопрос источниками. Вопросам организации службы тыла, признавались составители годового отчета ОКДВА, «по-прежнему» уделяется мало внимания; практической сноровки по управлению тылом у комсостава недостаточно^>70. Вопросы организации тыла, доложил 21 ноября на Военном совете комвойсками КВО И.Ф. Федько, «остались слабо отработанными»; о том же поведал там 23 ноября и командир 45-го мехкорпуса Ф.И. Голиков: «Опытное тыловое учение вскрыло всю слабость подготовки командного состава, штабов и частей в области работы тыла». «Говорить, что вопрос полностью отработан, не приходится», – признал 21 ноября и П.Е. Дыбенко: примерно на 70 % учений частей его ЛВО в управлении реальным тылом командиры не практиковались. С Дыбенко солидаризовался и комвойсками САВО А.Д. Локтионов (он, правда, обрушился здесь больше на старший и высший комсостав, указав, в частности, что 5-й отдел штаба округа «недостаточно умело способен обеспечить материальное планирование современных операций»). Ну, а комвойсками МВО С.М. Буденный без обиняков заявил в тот же день, что «строевые командиры по вопросам тыловой службы совершенно не подготовлены», что «тыл остается темным местом и на сегодняшний день у наших командиров всех рангов»