Крепко сжимает обеими ладонями мою талию, рывком дергая на себя.

Даже через одежду я чувствую, что он снова в полной боевой готовности. Упирается в меня каменным раскаленным членом. А в глазах вспыхивает голод. Жадность. Безумная, тягучая страсть, тут же отбиваясь у меня в сердце. И тягучей тяжестью внизу живота.

– Вещи бы все вышвырнул, – шепчет мне в висок, прижимаясь еще сильнее. Поглаживая подушечками пальцев ямочки на ягодицах. Заставляя трепетать от одного его голоса.

– Разве что позволил бы что-то легкое накинуть. Временно. Пока ты бы завтракала. Но ненадолго! Блядь. Какой же я по тебе голодный, Саида. Ты даже не представляешь!

О, нет. Представляю! Еще и как представляю! Если Давид чувствует хотя бы наполовину то же, что и я… А мое тело уже заходится в мелкой дрожи. Откликается на него, как на своего хозяина. Сходит с ума.

Сама не замечаю, как льну к нему. Прижимаюсь еще сильнее. Чувствую каждый удар его сердца будто внутри себя.

И не только сердца…

– Одежда?

Переспрашиваю дрожащим голосом.

О чем это мы вообще?

В ушах гул. В голове гудит и бешено бьется пульс. Во всем теле просто безумный ураган! Смерч, сносящий всю реальность!

Только мы. Рваное дыхание. Сумасшедшие касания тел, между которыми проносятся безумные вспышки тока!

– Здесь нет моей одежды.

Вряд ли Давид послал кого-то за моими вещами в родительский дом. И еще более вряд ли отец что-то мог отдать человеку Давида. Скорее, встретил бы его с ружьем и не пустил бы даже на порог! Нет! Даже и за ограду!

– Я заказал тебе платья. На новом месте все должно быть новым, разве нет, жена?

Жена…

И от этого слова сердце ударяется где-то в самом горле. Оно растекается жаром по телу. Снова заставляя кончики пальцев заискрить.

– Рассчитывал, мы куда-то выйдем. Прогуляемся. Или проедемся по городу в карете… Ну, что-то такое красивое. Романтичное. Только на двоих.

Его глаза продолжают испепелять меня своим диким голодом. Жаркие золотистые вспышки взметаются в них так, что почти закрывают зрачок.

– Не так сразу, конечно. Не этим вечером. И не завтрашним. Может быть, через недельку…

В его голосу чувствуется рычание.

Опускает глаза на мою грудь, крепко сжимая челюсти. Не оставляя сомнений в том, чем он собирался со мной заниматься все то время до выхода в свет и до возможности одеться.

– Но раз уж так вышло, и все мое семейство в сборе… Уважим семью и традицию. Да, жена? Проведем праздничный завтрак молодых. Примем поздравления. Вынесем на почетное место подтверждение нашего брака.

– Поздравления?!

С моих губ слетает горький смешок.

Моментально трезвею, как будто вода, под которой мы до сих пор стоим, совсем ее не замечая, стала ледяной. Даже будто меня бьет осколками льда по раскаленной коже.

– Давид! Какие поздравления! Или ты принимаешь меня за глупышку? Думаешь, я не понимаю, зачем…

– Тс….

Его рука обхватывает мое лицо. Сдавливает губы, не давая продолжить.

– Разве моя жена может быть глупышкой, ммм, Саида? Нет. Моя жена умная женщина. Самое ценное, Саида, в жизни всегда дается нелегко. Поэтому мы сейчас соберемся и выйдем. Сядем за стол со всей семьей. И, черт бы их побрал, примем поздравления! Даже если они будут сквозь стиснутые зубы! И ты сделаешь вид, что совершенно счастлива и веришь в их искренность!

– Поздравлений не будет Давид, – пожимаю плечами. – Ты же сам прекрасно знаешь. Это невозможно.

– Зато традиция будет соблюдена, – вкрадчиво чеканит Давид. Сквозь его голос пробивается металл. А лицо становится каменным и решительным. – Все по правилам, Саида. Иначе зачем, они думают, явились в этот дом?