– Давид…

Трясет. Трясет мою девочку!

Да и я сам, как в лихорадке!

– Пожалуйста…

Блядь. Как же ты сладко меня умоляешь! Я от одного этого голоса кончить готов!

– Не…

Не может продолжить. Уже не просто откидывается. Просто валится на стену спиной, впиваясь в мои волосы обеими руками.

А я проникаю языком туда. В самое сокровенное. В самое лоно.

Резко толкаюсь и снова всего прошибает жар!

Какая же ты узкая там! Даже язык мой обхватываешь. Как тисками!

Толкаюсь. Дико. Голодно. Жадно.

Уже не соображая, как руки мнут твои складочки. Совсем одурев от твоего вкуса. От твоей дрожи там, внутри….

Сжимается, а меня накрывает.

Спазмы Саиды почти выталкивают мой язык из нее.

Притягиваю к себе. Ближе. Не даю отдалиться даже на миллиметр.

И судороги начинают прошибать нас обоих. Одновременно.

Как же сладко ты кончаешь, моя девочка! Как одурительно сладко пить, поглощать твой оргазм!

Отпускаю бедро.

Хватаюсь рукой за свой раскаленный член, который сейчас просто взорвется.

Даже дергать не нужно. Хватает только сжать, снова толкнувшись языком в горячее лоно, как сперма выплескивается из меня фонтаном.

– Давид…

Ее голос дрожит.

Успеваю подняться, чтобы тут же подхватить ее.

Эти глаза. Одуренные. Задурманенные поволокой.

По ее точеным ногам стекает моя сперма. Губы горят еще сильнее. Искусанные. Ноги у моей девочки подкашиваются. И я сам. Как совсем пьяный.

______________________________

5. 5 глава 5

Саида

Вздрагиваю, когда Давид вносит меня на руках обратно в комнату. Взгляд цепляется за простыню с ярким пятном уже запекшейся крови. Явным доказательством того, что я стала его женой!

Да. Теперь принадлежу этому мужчине!

Наверное, все же до конца я этого не понимала. Отдалась чувствам. Тому безумию, которое творил со мной Давид. Страсти. Тому, что птицей бьется в сердце. Тому, как шквалом безумно реагировало тело. А теперь это понимание бьет резко. Как яркий свет белого дня после тягучей ночи.

– Мне нечего надеть.

Ежусь.

Обхватываю плечи руками, когда Давид осторожно опускает меня на пол.

Нагота вдруг становится лишней. Причиняет дискомфорт.

Глаз цепляется за сверкающее колье на тумбочки у кровати.

Руки сами берут украшение. Перебираю пальцами огромные сверкающие камни.

Оно чудесно. Великолепно. Слепит глаза.

Розовые бриллианты в тонкой сетке золота. Безумная, зашкаливающая роскошь. И стоит, наверное, как целый особняк Давида!

Но…

Это не то колье. Не то, что подарила мне мама. Которое должно было принести счастье!

Все не то!

Алая от крови простыня. Ее должен вынести жених. Вернее, уже муж.

А в доме должны быть гости со свадьбы. Родственники с обеих сторон. И жениха и невесты. Ждать эту самую простыню. Убедиться, что брак заключен по-настоящему. Что он состоялся.

Только в доме пусто. Нет никого. Некому поздравить молодых.

Мы как два вора. Которые сделали что-то неприличное. Непристойное. Вдали от всех. Спрятавшись от всего мира.

Зато двор полон вооруженной охраны. Они прохаживаются по двору. Здесь целое войско!

И даже не прячут оружие!

И мне нечего надеть. Нечем прикрыть свою наготу.

Ведь невеста входит в дом мужа, привезя с собой все самые лучшие вещи.

А здесь нет ничего моего! Я… Я чужая в этом доме!

И даже свадебное платье. То, которое сохраняется на память. Висит в шкафу, как самое дорогое украшение. Ценность. Мама надевала свое часто. На каждую годовщину свадьбы. Бережно, осторожно проводила руками по сияющей ткани. По камням, россыпью раскинувшимися по платью. Каждый раз со слезами на глазах. Слезами счастья. Воспоминаниями.

А мое…

Мое валяется растерзанной тряпкой на полу у постели!