Ника села за стол и просмотрела список дел на последнюю неделю перед отпуском. Да, придется поднапрячься, чтобы ехать на отдых с чистой совестью, и ничего над душой висеть не будет.

Работа увлекла Веронику, и она даже забыла об утренних неприятностях. В буфет за обедом Орлова входила бодрой походкой.

С порога она услышала язвительный голос замредактора:

– Мы сейчас не об Антоновой говорим, а о тебе, и не надо стрелки переводить. Тебе уже было не раз говорено о духах из бабкиного сундука…

– Придешь к человеку брать интервью, – подхватила Карина из отдела "Блиц-новости", – у него от твоих духов отек Квинке начнется, ты ему лечение оплатишь? Он ведь может и жалобу на тебя подать и по суду затребовать компенсацию…

Карина была одной из немногих чирлидерз Голубевой. По вопросам всевозможных штрафов и компенсаций ей не было равных в редакции. Кара наизусть знала все статьи кодексов, по которым с человека можно было взыскать энную сумму, и охотно их цитировала по каждому поводу. "Ей бы в рубрике "Советы юриста" народ консультировать, – шутил Наум Гершвин, которому Ника рассказывала о коллегах, – отвечать на вопросы, сколько можно слупить с соседа за неправильную парковку машины, или за то, что на пять минут позже регламента музыку приглушил!". "По-моему, Карине доставляет удовольствие мечтать о том, как кого-нибудь по одной из статей растрясут на кругленькую сумму, – пожала плечами Ника, – ладно, пусть грезит дальше, лишь бы блицы свои в срок сдавала!".

Сейчас Голубева и Карина напали на тихую тридцатилетнюю Клару из отдела литературных рецензий, вытеснив ее из очереди, нависнув, как два грозных танка и тараторя на два голоса так, что Кларе не удавалось вставить ни слова. Да она и не смогла бы перекричать двух искушенных в корпоративных битвах агрессорш…

– Алиса Ярославовна, мне, как председателю профкома, не хотелось бы поднимать вопрос о буллинге на рабочем месте, – негромко сказала Ника, подходя к месту битвы, и пугливо примолкшие при виде грозной "замши" сотрудники расступились, пропуская Орлову. Кто-то шепнул за спиной: "Вау, битва титанов начинается!". – Но я буду вынуждена это сделать, если вы не прекратите эти нападки на сотрудников.

– О, адвокат пришел! – фыркнула Голубева. – А вас не волнует, что она буквально купается в своих дешевых духах, заставляя сотрудников своего отдела задыхаться на рабочем месте? Не волнует? Зато стоит мне кому-то сделать замечание, и вы тут как тут!

– Сотрудники литературного отдела жаловались на Клару ВАМ? – парировала Ника. – Сомневаюсь. А вот на вас у меня уже есть немало жалоб – вы грубо разговариваете с людьми, повышаете голос, переходите на личности, когда нужно всего лишь указать на недочеты в работе… И странно, что Игорь Вадимович как будто этого не замечает…

Сверкнув глазами, Алиса развернулась и отошла к стойке, протаранив небольшую группку зевак. Карина попыталась еще раз завести разговор о том, можно ли вообще пользоваться парфюмом на рабочем месте, но Вероника оборвала ее:

– Таких запретов не существует, и я бы попросила вас не придумывать и не насаждать их самовольно… Вы лучше вовремя предоставляйте материал для своей рубрики, и так, чтобы потом не приходилось его дорабатывать, переписывать или в последний момент искать замену! "Чем кумушек считать, трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться"!

– Работайте спокойно, – сказала она Кларе и повела носом. Да, конечно, парфюма многовато. Надо будет шепнуть об этом девушке с глазу на глаз в курилке; Ника, в отличие от Голубевой, не любила устраивать публичные аутодафе в стиле "я начальник, ты дурак". Но "дешевыми" или "бабкиными" их никак не назовешь. "Ого, "Органза", и, судя по всему, настоящие… Кларе такие не по карману; видимо, кто-то подарил! Да-а… Голубева прокололась, элитные духи обозвала устаревшей дешевкой! Сказать ей, сколько "Органза" стоит, пожалуй, у Голубки и аппетит пропадет!"…