К счастью, со второй половины 27 июня монолит «повторения истории мира» покрывался трещинами всё больше с каждым часом. История уже начала корректироваться. И, главное в ней было то, что судьба упавших духом и потрясённых огромными потерями и отступлением многих бойцов и командиров РККА менялась в лучшую сторону.

***

Поздний вечер 27 июня 1941 (поздний вечер 24 апреля 2021) – за час до финала событий, описанных чуть выше. Лес на восточном берегу Днепра около Могилёва, 10 км северо-восточнее города. Временный КП Западного фронта.

Представитель ставки ГК ВС СССР маршал Советского Союза Ворошилов К.Е., маршал Советского Союза Шапошников Б.М., командующий Западный фронтом генерал армии Павлов Д.Г., начальник штаба Западного фронта генерал-майор Климовских В.Е., 1-й секретарь ЦК КП(б) Белоруссии Пономаренко П.К.

Прорыв у Мостов части 184-го полка 56-й дивизии генерал-майора Сахнова был, в общем-то очень типичен. И, хотя маршал Ворошилов пока этого не понимал и даже, разумеется, не знал о судьбе остатков 184-го, масштаб катастрофы он оценил, едва прибыв утром на временный КП. Западный фронт, как стало ясно к вечеру, был сотрясён до самого основания и разваливался. Будучи изначально дилетантом в военном деле, Климент Ефремович, тем не менее имел опыт двадцати лет службы в РККА и, несмотря на раздутый пропагандой некий собственный специфический и реальный авторитет гражданской, смог оценить масштаб катастрофы советских войск, плохо видимый из Москвы.

Для чего, собственно говоря, Сталин и послал его на Западный Фронт. – «Оценить и помочь на месте».

Вот и оценил. Да и помощи особой не вышло. Дела были просто швах. А германец повторял свои успехи двухгодовой и годовой давности с блицкригом в Европе. За неделю подойдя к Минску и одолев, по сути, треть расстояния от Ломжи на новой границе до Москвы!

Именно это помогло побороть недоверие. Хвататься за соломинку – очень типично для человека, стоящего на краю обрыва. Даже верить в чудо. И оно стояло перед ним в виде уверенного в себе бойца.

Ворошилов посмотрел за спину одетого в непривычную и очень богато выглядевшую, с множеством незнакомых и, очевидно, удобных элементов, форму бойца, обезоруженного и приведённого красноармейцами. Модный субчик – выплыло сравнение.. такие же около автожира стоят – генерал Павлов припомнил название. Расслаблено, но самоуверенно, хотя на них нацелен пулемёт и рядом – дежурный взвод батальона охраны. Все прилетевшие – с автоматическим оружием. Держат непривычно, слегка наклонив стволы вниз..

Несколько минут назад, буквально голос с небес в виде речи из мощного динамика, установленного на одном из трёх летательных аппаратов, «подкравшихся» на низкой высоте к КП, предупредил их о том, что прилетевшие – «свои».

По крайней мере, они о себе так говорили.

Просьба «с воздуха» – принять «делегата из Москвы» и вот, этот человек, из группы подобных, высадившихся с приземлившегося аппарата.

Именно это и удержало от немедленной стрельбы из пулемётов и винтовок бойцов батальона охраны штаба фронта, прошляпивших приближение трёх летательных аппаратов. Да красные звёзды на их бортах..

В момент приземления одного из них два других – очевидно иного типа – с ещё более увешанных явно «трубами с оружием» под «малыми крыльями» около фюзеляжей оттянулись в стороны и, начали лениво наматывать воздушные километры, очевидно наблюдая за высадкой на опушке леса делегата.. делегатов из первого (пассажирского? десантного?) аппарата.

***

..То, что излагал этот человек, представившийся «майором сил специальных операций Щегловым, направленным руководством Вооружённых сил для организации взаимодействия..» было сущим безумием.