Не могу поверить…

Конечно, этот человек не может быть моим мужем. Он мучил меня. Запугивал, вынуждая отвечать на вопросы.

Тёмная комната, в которой мокро – это очевидно, ванная. И мы оба были голые там.

Могла ли беременность стать результатом насилия?

Боже…

Я вылетела из спальни и рванула вниз, чтобы запереть дверь.

Может, он решит, что дома никого нет, и уберется в свою чёртову башню в Сиэттле?

Но как я ни торопилась, всё равно не успела.

Дверь открылась в тот момент, когда я только вбежала в холл.

Оливия

Ну и как мне вести себя?

Джордан раздосадован. Сильные эмоции, явно читающиеся в его мимике, наводят ужас.

Он не кричит, не ругается, просто смотрит мне в глаза. Но я понимаю – у него внутри кипит лава. И если она выплеснется наружу, смоет меня, как невесомую песчинку.

Безопаснее сейчас сделать вид, что я ничего не вспомнила и верю во всю эту муть со счастливым браком по любви.

– Я проснулась. Тебя в палате не было.

Он сделал шаг ко мне. Я отступила в гостиную.

– Приехал Йен, мой кузен и наш с тобой ближайший друг. Мы спустились в кафетерий. Не хотели тебя будить раньше времени.

Ещё шаг. Плавный и осторожный. Он не сводит с меня глаз, словно удерживает, примагничивает к себе взглядом.

– Я не нашла свой телефон. Попробовала позвонить Лэндону с сестринского поста, но не вспомнила номер.

– И убежала, меня не дождалась… Ты что, всё еще не веришь мне?

От его сканирующего взгляда хочется спрятаться. И я трусливо обхватываю руками плечи.

– Верю.

Джордан подходит вплотную ко мне. Собирается еще что-то сказать, но его взгляд останавливается на столе, где горкой лежат картонные упаковки тестов.

– Но сомневаешься, да?

Я промолчала. Всё и так понятно.

– Ну так сделай тест, и закроем уже этот вопрос. На таком сроке, как сейчас у тебя, уровень ХГЧ обычно зашкаливает. Даже эта пластмасска подтвердит, что ты беременна.

Волна раздражения, исходящая от него, будто толкнула меня назад. И я едва не свалилась, споткнувшись о ножку торшера.

"Муж" примирительно протянул мне руки ладонями вверх.

– Послушай, малыш.

Он присел на спинку дивала и привлёк меня к себе. И я послушно остановилась рядом, прижавшись к его бедру.

– Я повёл себя неправильно, – он стал мягко поглаживать меня по спине. – Растерялся, когда понял – ты меня не узнаешь. И поторопился, наверное.

Большая тёплая ладонь легла на мой живот. И я почувствовала множество крошечных, едва уловимых импульсов, исходящих от неё.

Убедившись в том, что я не собираюсь его отталкивать, Джордан продолжил:

– Эта авария… Её подстроил кто-то, кому мы мешаем. Не исключено, что будут ещё попытки покушения.

Я с шумом втянула воздух.

– Нас хотели убить?

Сильные руки сжали в крепких, будто оберегающих объятиях.

– Хотели. Но не вышло, – он поцеловал меня в макушку. – Ничего не бойся. Я не позволю никому тебя обидеть.

И в этот момент я ему верила. Обняла в ответ и прижалась щекой к его твёрдой широкой груди. В голове мелькнула тревожная мысль – не слишком ли резко сменилось моё отношение к Джордану?

– Но только не усложняй мне задачу, ладно? Не подставляйся сама, как сегодня. Думай о ребёнке.

Близость этого чужого мужчины действовала обезоруживающе. Я даже подумала – а вдруг того пугающего эпизода в душе никогда не было? Или был, но я всё неправильно поняла? Может, спросить об этом у Джордана прямо?

Чем дольше мы стояли вот так, обнявшись, тем спокойнее мне становилось. С каждой минутой страх улетучивался, тревога о моём прошлом и будущем переставала иметь такое уж большое значение. Потому что хорошо мне было прямо сейчас, с ним. Волшебство какое-то.