– Как думаешь, есть у нас шансы? – спросил капитан, скрывая неловкость за отнюдь не новой темой для разговора, дрожащими руками вынимая раскаленный противень, стараясь не замечать, как собрана Ева, чтобы в любой момент подхватить выпавший хлеб.

– Если рыба не переведется, а наши жалкие попытки растить хилую замерзающую зелень все же принесут плоды, то надежда есть.

– А люди?

– А что с людьми?

– Ты же сама сказала, что никто не станет продолжать популяцию с теми, кто оказался на борту.

– Ну, это я не стану, а вообще парочек-то много. Как минимум, Саша светится от счастья, да и многие другие. Расплодятся со временем, – Ева раскладывала приготовленную яичницу по алюминиевым мискам с противным хлюпающим звуком.

– Считаешь, что все они – не твоего уровня? – капитан внимательно посмотрел своими выцветшими, но все еще выразительными глазами на Еву, заставляя ее покраснеть до кончиков ушей.

– Ты и сам все знаешь. Мне просто никто не нравится… из них, – принялась оправдываться Ева, с каждым словом становясь все более пунцовой и с сосущим под ложечкой чувством ожидая следующего вопроса.

– Привет неспящим! – раздался за спинами писклявый голос, и Ева облегченно вздохнула, пряча глаза.

«Дура! Какая дура! Уже давно надо было сказать, вряд ли мы все долго протянем! Подумаешь – ошибка!» – пронеслось в Евиной голове, но вместо этого она с натянутой улыбкой развернулась к входу в кухню:

– Привет, Леш! Не спится?

– Поспишь тут, когда такие ароматы с кухни, – Леша, не изменивший своему подростковому стилю, ввалился в кухню и протянул вытянутую ладонь капитану, – привет, братишка. Капитан хлопнул его по руке и с ребяческой улыбкой потрепал по плечу:

– Знали бы наши родители, что ты уродился ценителем высокой кухни!

– Тогда у них был бы еще один повод со мной не общаться, – пискляво загоготал Леша, но тут же сник, улыбка капитана тоже сползла, не оставив и следа.

Леша привычно клюнул Еву в щеку и уселся на кухонный стол, беспечно озираясь по сторонам, будто был тут впервые.

– Я вам, кстати, не помешал? – к Леше вернулся приподнятый тон; он отломил кусочек свежеиспеченного хлеба, подул на него и отправил в рот. – Опять эта дрянь!

Ева с капитаном неловко переглянулись и, не найдясь с ответом, промолчали.

– Пойду будить команду, – с облегчением отрапортовал капитан, мельком взглянув на часы, – пробежку сегодня проспали все, но в меню омлет от Евы, а такое нельзя пропустить!

– Какой-то Ванек напряженный, – заметил Леша, глядя вслед брату, – тебе не кажется?

– Нет, – Ева пыталась успокоить клокочущее в груди сердце, – самый обычный.

– Давайте рассуждать логически, – Катя сняла неустойчивые шпильки и теперь размахивала ими, так и норовя выколоть кому-нибудь глаз, – такое здание обрушиться не может. Мы в полной безопасности.

– Ты с чего это взяла? – удивилась Ева, с усилием вспоминая, что же надо предпринять при землетрясении.

– Ну, оно такое… высокое! – замешкалась Катя.

– И это не придает ему прочности! – отрезала брюнетка, уже спрятавшаяся под стол.

– Ты что там делаешь? – Леша внимательно оглядел укрытие сотрудницы, имя которой так и не удосужился запомнить.

– Во время землетрясений положено прятаться под столом, в ванне, либо распереться в дверном проеме. Вы что, ОБЖ в школе прогуливали? – раздался голос из-под стола.

Все трое утвердительно закивали головами, чем вызвали негодование брюнетки.

– Я под стол не полезу, – отрезала Катя.

– Хорошо бы, конечно, домой добраться, пока все не затопило. Только менять одну многоэтажку на другую – не очень резонно, – Ева пустилась в рассуждения, рисуя в своем богатом воображении самые страшные картины землетрясений, когда-то промелькнувшие в новостях перед ее взглядом. В детстве она частенько любила свернуться на диване рядом с мамой и маленькой сестрой и смотреть по телевизору все на свете, впитывая, как губка, виды дальних стран, диковинных животных и неизученных чудес.