Горничная убрала посуду и вышла. Доктор убрал волосы с лица спящей женщины и внимательно его рассматривал. Не укрылась от его внимания и гладкая ухоженная кожа, и длинные ресницы, и изящный рисунок губ. Лицо было красиво, особенно во сне, не искажаемое страхом. Доктор в сомнении покачал головой и вышел, тщательно прикрыв за собой дверь.

Отправив Лолу на вещевой рынок, Маркиз тоже приступил к своей части задания. Начать он решил с участковой медсестры.

Надо сказать, что Леня имел большой успех среди медсестер, секретарш, официанток и продавщиц модных магазинов. Неизвестно, чем объяснялся этот успех – то ли его приятной, хотя и незапоминающейся внешностью, то ли обходительными манерами и мягкой, обаятельной улыбкой, но только представительницы перечисленных профессий теряли голову и летели на скромный огонек Лениного обаяния, как бабочки на пламя одинокой свечи. И Леня этим совершенно беззастенчиво пользовался. Ведь никто так много не знает о начальнике, как его преданная секретарша, никто не замечает столько важных деталей, как сообразительная официантка, никто не расскажет о постояльце отеля больше, чем горничная… и несколько мелких подарков, скромный букет и пара комплиментов открывали перед Маркизом двери к бесценной информации.

Одно только омрачало эту идиллию: Лола отчего-то очень сердилась на своего партнера за такой метод получения информации. Поэтому он старался делать это втайне от своей боевой подруги.

Так и сейчас он приступил к операции «Медсестра» только после того, как за Лолой закрылась дверь.

Он разыскал участковую поликлинику, пациенткой которой являлась покойная старушка. Стандартное трехэтажное здание давно нуждалось в ремонте. Облицовка стен осыпалась, тут и там на этих стенах краской из баллончика были намалеваны названия групп и нецензурные выражения, совершенно не соответствующие статусу медицинского учреждения, ступени крыльца были выщерблены ногами сотен посетителей. Перед входом, немного сглаживая удручающее впечатление, густо цвели кусты шиповника.

Леня вошел в поликлинику, огляделся по сторонам и приблизился к окошечку регистратуры.

За этим окошком величественно восседала сильно накрашенная дама лет пятидесяти в накрахмаленном белом халате. Дама увлеченно разговаривала по телефону, не обращая внимания на дожидающуюся ее худенькую старушку.

– Да что ты говоришь! – восклицала регистраторша, картинно округляя глаза. – Так и сказал? Какой мерзавец! А она? Ну это просто ни на что не похоже! Что она о себе думает!

– Доченька, – подала голос старушка, – мне бы номерок к этому… к торингологу…

– Женщина, – прошипела регистраторша, прикрыв трубку ладонью, – вы же видите – я занята! Нет, Лидочка, это я не тебе, это тут у меня посетители очень нетерпеливые!

Леня перегнулся через стойку регистратуры и громко кашлянул. Регистраторша заметила его и мгновенно преобразилась. На ее лице возникла приятная улыбка, свободной рукой она кокетливо поправила прическу и негромко сказала в трубку:

– Извини, Лидасик, я тебе позже перезвоню, у меня люди! – Бросив трубку, она повернулась к Лене и с услужливой улыбкой проговорила: – Я вас слушаю!

– Вот женщина передо мной. – Леня отстранился, указав на опечаленную старушку.

– Женщина подождет, – поморщилась регистраторша. – Ей спешить некуда, разве что на кладбище…

– Зачем же вы так. – Леня покачал головой. – С больными надо деликатнее…

– Ну ладно… Чего вам?

– Номерочек к то… ларингологу!

– Говорить правильно сначала научитесь! – проворчала регистраторша. – Ладно, вот вам… на среду, пять часов!