Пока я пересекала проезжую часть и неслась по склизкой грязи придворовой территории, бандюги успели затащить Кронштадтского в один из подъездов заброшенного двухэтажного домишки. Часть окон в этом доме была выбита, дверь болталась на одной петле. Домчавшись до кособокой постройки, я перевела дух и заглянула в темный грязный подъезд. Изнутри пахнуло сыростью, смрадом и застоявшимся воздухом. Захотелось сразу же отпрянуть, но я тряхнула головой и прислушалась к тому, что происходит внутри.

Судя по звукам, бугаи втаскивали Антона на второй этаж. Потом как будто кто-то уронил мешок с картошкой – это на бетонный пол лестничной клетки шмякнулось тело Кронштадтского. Раздался окрик:

– Эй! Давай приходи в себя!

Следом послышались глухие удары. Оригинальный способ приводить человека в чувство, ничего не скажешь!

– Эй ты, слышь! – снова крикнул тот же голос. – Есть к тебе парочка вопросов! Давай-давай, открывай глаза!

– Витька, может, мы его прибили? – прохрипел второй голос.

– Не мели ерунды, Славка! Такие, как он, живучие. Вставай, тебе говорят! – и опять жесткие удары ботинок о мягкое человеческое тело.

Ждать больше нельзя! Осторожно ступая мягкими подошвами туфель по строительному мусору, я шагнула вперед.

– Живо отвечай, куда ты ее спрятал? – орал во всю глотку тот амбал, что звался Витькой.

Я запрокинула голову, чтобы в полумраке разглядеть происходящее. Сквозь покореженные прутья перил был виден небольшой кусочек лестничной клетки: у стены скрючился мужчина в грязном драповом пальто, а над ним навис бритоголовый амбал. Второго братка видно не было – скорее всего, он стоял чуть в стороне.

– Она у тебя с собой? – прорычал Витька.

– Нет… – отозвался Кронштадтский разбитыми губами.

– Врешь! – рыкнул бандит, и мой новый знакомый получил еще один удар под ребра тяжелым ботинком на высокой рифленой подошве. Он согнулся пополам и зашелся в хриплом кашле.

– Куда ты ее дел? – продолжал допрашивать амбал. – Отвечай! Куда спрятал?!

– У меня ничего нет.

– А если подумать? – угрожающе поинтересовался Витька.

– А если подумать, то вдвоем нападать на одного – это как-то нечестно! – громко сказала я и, перемахнув через перила, оказалась на лестничной клетке лицом к лицу с двумя бугаями.

– Ты кто еще такая? – оторопели мужики.

– А вот это уже неважно, – ласково сообщила я, крутанулась на месте и одним ударом отбросила Витьку в противоположный угол.

Он шмякнулся об стену, сверху на него посыпались куски штукатурки и меловая пыль. Второй абмал вытаращился на своего приятеля, пытаясь сообразить, что происходит. Пока он вертел головой туда-сюда, я успела заехать ему в челюсть. В этот момент Витька очухался и с диким ревом ринулся на меня. Пару раз ему удалось отбросить меня к стене и засадить мне кулаком под ребра, но и я не оставалась в долгу, поочередно швыряя своих противников на пол. Всякий раз они, как бешеные псы, вскакивали на ноги, встряхивались и со злым рыком кидались на меня. В какой-то момент мне даже показалось, что было опрометчиво затевать драку с двумя здоровенными и отменно подготовленными мужиками, но, в очередной раз уворачиваясь от каменного кулака Витьки, который должен был без малого снести мне голову, я изловчилась и подставила ему подножку. Отчаянно размахивая руками, он начал заваливаться назад, а я крутанулась на месте и ударила его ногой в грудь. Мужика качнуло в сторону, и вместо того, чтобы кубарем скатиться по ступенькам, он всей тушей опрокинулся через подоконник прямо на оконное стекло. Послышался характерный треск, и стекло лопнуло: на грязный пол подъезда посыпались осколки, крупные обломки полетели вниз, а вслед за ними прямо со второго этажа, молотя руками по воздуху и матерясь, вывалился Витька. Через пару секунд его вопли оборвались – и наступила могильная тишина.