Я нахмурился. Он что, знал о Сальвейшне нечто такое, чего не знал я?

– Правда, Гаррет, чем бы это ни было для тебя, для него это будет приключением.

– Вероятно, ты прав.

Это станет частью истории Йона Сальвейшна. Войдет в какую-нибудь новую пьесу. И, участвуя в реальных событиях, он будет пытаться вносить исправления и пометки, напрашиваясь на катастрофу.

– Меня ждут животные, – сообщил Плей. – А теперь еще и это. – Он имел в виду Крошку Му. – Если не получится с Колдой или кем-то еще, возвращайся. Подумаем, что можно сделать.

Мне на ум пришло пиво. Сегодня я еще не пил. Так почему вдруг вспомнил о нем? Плеймет не пил вообще. Ему было нельзя. Затем я понял, что талдычило мне подсознание.

– Я могу обратиться к Максу Вейдеру или Манвилу Гилби. Перспектива поработать на пивоварню вызовет у Престона восторг.

– Отличная мысль. Действуй. Я попробую что-нибудь из нее вытянуть. – И не успел я сдвинуться с места, как он добавил: – Не знаю, что и сказать, Гаррет. Мне так больно за тебя. Случившееся стало испытанием моей веры. Эта девушка была лучшим в твоей жизни. Полагаю, мне следует благодарить Господа за то, что она у тебя хотя бы была.

– Это правда, – ответил я. – Спасибо, Плей. Это много для меня значит.

Я не обманывал, потому что Плеймету очень сложно выражать эмоции. Особенно в данном случае, ведь он обожал женщину, чье место неожиданно заняла Страфа.

Я и сам до сих пор с трудом в это верю.

Посещение пивоварни прошло как обычно. Все, кроме начальства, вели себя так, словно я был разносчиком брюшного тифа, хотя и сочувствовали моей утрате. Заболевание, которого они в действительности опасались, являлось мягкой формой того, что Дил Релвей и генерал Туп яростно разбрызгивали по полотну города. Мое собственное творчество затрагивало лишь пол пивоварни и складские помещения.

Мелкие кражи прекратились. Макс Вейдер хорошо платил своим людям и не возражал против небольшого личного употребления продукции, поэтому обычно его охранная команда – то есть я – бездельничала. Дел было так мало, что я редко заглядывал в пивоварню, а когда все же там появлялся, люди волновались. Я мог сунуть нос не в свое дело. Я заставлял окружающих нервничать.

В этом заключалось мое основное предназначение.

Прежде чем направиться к Вейдеру, я все-таки заглянул в магазин Колды, но так и не попросил у него помощи. Меня отпугнула его жена.

Она искренне хотела, чтобы мы держались друг от друга подальше. Считала меня ходячей неприятностью.

В пивоварне я обнаружил Макса и Манвила Гилби. Изложил им свое дело. Они задали несколько вопросов.

– Мы можем вычесть потерянное время из твоего гонорара, – предложил Манвил.

– Размер которого нам, вероятно, следует пересмотреть, – добавил Макс. – За этот месяц ты появился здесь впервые – и только ради того, чтобы попросить об одолжении.

Он был прав. В последнее время я позорно забросил работу, как в Объединенной компании, так и в пивоварне.

Я рассыпался в извинениях.

– Не суетись, – сказал мне Макс. – Я понимаю твою ситуацию. Сам не так давно ее пережил. – Большую часть его семьи убили. Тогда я и познакомился с Паленой. – Ты помог мне с этим справиться.

– Что бы мы ни думали о твоей хромающей трудовой дисциплине и нехватке амбиций, мы у тебя в долгу, Гаррет, – сказал Гилби. – Ты доказал, что ты настоящий друг. Теперь наша очередь.

Умом я это понимал. Правда. Но не хотел распускаться еще больше, не хотел еще сильнее зависеть от окружающих.

Конец ознакомительного фрагмента.