Главное, что Ника на него больше не поведется.
- Он мудак, - говорю я, аккуратно обнимая ее за плечи.
- Я заметила.
- Есть такие утырки. С женой на полшишечки - она же правильная женщина, она этими губами детей целует. А потом к шлюхе - осуществлять свои пошлые желания.
- Все мужики такие?
- Не все.
- Я никогда не выйду замуж! - зло выпаливает Ника.
- Кхе-кхе… - вырывается у меня.
Вообще-то, моя радость, ты уже замужем. Но, боюсь, сейчас не самый лучший момент, чтобы сказать тебе об этом.
Мы садимся на мотоцикл и я резко стартую с места. Но минут через пятнадцать понимаю, что моей девочке не сидится. Вся извертелась, издергалась. Нервничает.
Я сворачиваю к речке, останавливаюсь. И мы просто стоим, дышим воздухом. Я снимаю куртку, стелю ее на какое-то бревно. Сажаю Нику. Эх, надо было чаю или кофе с собой взять…
- Я слышала, что девяносто процентов мужчин изменяют, - задумчиво произносит она.
- Британские ученые доказали?
- Не знаю! Да какая разница? Все вы кобели.
- Но…
- Особенно ты!
А я вообще при чем? Я ничего плохого не сделал!
- Я свою сущность никогда не скрывал. Всегда прямо говорил, что я озабоченная скотина. Мне ширма в виде правильной девочки не нужна.
- То есть все мужчины хотят, чтобы жена была скромницей, а любовница… как ты там ее назвал? Прожженой чувихой?
- Нормальные пацаны хотят, чтобы жена была королевой в гостиной и шлюхой в постели. Слышала такую хрень?
- Слышала.
Некоторое время мы сидим молча. Я перебираю в голове всякие успокоительные слова, но на ум приходит одна пошлятина. Лучше помолчу. А то огребу вместо Валерчика.
- Значит, меня он уважает, а ее трахает… - произносит Ника.
Ишь ты, какие слова знает!
- Мудак он, - говорю я. - Вкуса вообще ноль. Просто эта шалава доступная.
- А я нет, - рассеянно произносит Ника.
- К тому же она явно умеет… разное.
- Что именно? - с учительской дотошностью допытывается она.
- Глубокий горловой, например.
Мля. Вырвалось. Опять шокировал училку.
- А ты прям уверен, что я этого не умею?
- Э-э-э…
Нет! Это не я ее шокировал. Это она только что ввергла меня в состояние глубокого шока.
Вообще, да. Я был уверен, что не умеет. До этой секунды. До того, как увидел вот этих безумных чертей в ее глазах...
- Такие утверждения требуют доказательств, - хриплю я.
И да - мне напрочь снесло башню.
А она кладет свои пальчики на мой ремень…
27. 27
Ника
- Ты правда хочешь? - хрипит Костя.
Он тяжело дышит, глаза как будто заволокло пеленой. А его руки сжимают мою талию так сильно, что мне даже немного больно.
Я молча бьюсь с пряжкой его ремня. Как она там расстегивается? Я не понимаю. Кажется, что-то заклинило.
Я слышу несколько шумных вдохов и выдохов. Костя дышит, как бык на корриде. Я надеюсь, что он мне поможет разобраться со своим ремнем. Но он берет меня за подбородок. Заглядывает в глаза.
- Ты не хочешь, - произносит он.
- Откуда ты знаешь?
- Ты не в себе.
Может, он и прав. Я, действительно, чувствую себя очень странно. То есть, я как будто не чувствую ничего, но в то же время хочу творить всякую дичь.
- А тебе не все равно? - раздраженно бурчу я.
- Мне не все равно.
- То есть, я предлагаю тебе сделать… А ты отказываешься?
Я поднимаю глаза. Вижу его стиснутые зубы. Налитые кровью глаза. Его руки все еще сжимают меня нереально крепко. И он произносит с видимым усилием:
- Ника, не надо.
- Думаешь, я не смогу?
- Думаю, это будет охренительно.
- Будет?
Значит, все же… Мне становится страшно.
- Но не сегодня, - договаривает Костя.
Уф.
- Уверен, что у тебя будет второй шанс?
- Никуда ты от меня не денешься, - произносит этот самоуверенный Котяра.