- Слушай, - устав трястись, наезжаю я на Варлама. - Что за предъявы? Я ее что, вчера трахнул у тебя на глазах?
- Не совсем. Но свидетели есть. И даже видео имеется. И документальные доказательства.
- Ч-ч-чего?
Видео? Моего секса с училкой? Оху… Еба… Я бы посмотрел, мля! Даже в этой патовой ситуации я очень хочу это увидеть.
- Я лично настойку не пил, но тоже пропустил кое-что очень интересное, - продолжает Варлам.
- Да?
- Ага.
- К счастью, моя жена не умеет хранить секреты.
- Яна? - зачем-то переспрашиваю я.
- Ага. Зайка. Другой у меня нет.
Мля… Эта беременная Зайчиха, предводительница всех бешеных овуляшек, мне вчера была как кость поперек горла! Так и знал, что она… Что они… Они что, со свечками стояли, когда у меня сорвало стоп-кран и я все-таки трахнул этот синий чулок?
И че, и че? - так и хочется спросить мне. Как это было-то? Она хоть разморозилась? Или я зря сейчас лишусь своей шкуры? И хвоста впридачу.
Варлам делает какое-то движение. Я дергаюсь и уклоняюсь. Он ржет.
- Смотри.
И протягивает мне свой телефон. Который я беру трясущимися руками.
Я вижу себя. На вид трезвый. И только глаза выдают, что я в полной бессознанке. Обнимаю училку. Фоном раздается голос:
- Согласны ли вы, Константин Кириллович…
- Да, - отвечаю я.
- Согласны ли вы, Вероника Андреевна...
- Согласна, - раздается голос училки.
Мля… Это что за нах? Спектакль? Подстава? Фотошоп?
- … объявляю вас мужем и женой.
Камера наезжает. Я засасываю училку. Она вцепляется в мою шею и постанывает. Я пытаюсь расстегнуть ее платье…
- Эй, давайте не будем начинать первую брачную ночь прямо здесь! - раздается голос Яны.
Или Сони. Или Юли. Да похрен!
В кадре бордовый бархат. Это платье той самой регистраторши, которая на свадьбе бухая терлась о байкерские штаны. Она что-то строчит в книге. Ставит печати. Наезд камеры на мой паспорт… Штамп? У меня в паспорте стоит настоящий штамп?
Охереть…
Видео обрывается. Я таращусь на Варлама. Его телефон выпадает из моих рук и падает на ковровое покрытие. Я наклоняюсь за ним. И чувствую, что меня капец как мутит. Выпрямляюсь. Хватаю бутылку минералки со стола и выпиваю залпом, облив рубашку.
- Не помнишь? - спрашивает Волчара.
- Н-н-нет! - заикаюсь я.
- Зайка призналась, что они взяли ваши паспорта. Потом вернули на место. Свой ищи в бардачке. В загсе все зарегано как положено. Регистраторша на следующий день проспалась и завершила процедуру.
Я сижу, молчу. Обхватил голову руками. Ничего не чувствую. В башке ни одной мысли. Меня как будто кувалдой огрели. Или той самой скалкой…
- Думай! - веско произносит Варлам.
- Ч-ч-чего д-думать-то?
Интересно, я когда-нибудь смогу нормально разговаривать? Или останусь заикой навсегда?
- Думай, что со всем этим делать.
- Л-ладно.
Кажется, прямо сейчас меня убивать не будут.
Я поднимаюсь. Иду к двери. И, уже когда берусь за ручку, за спиной раздается голос Варлама.
- Костя!
- Ч-чего? - резко оборачиваюсь я.
- С Валерой этим разберись.
Я киваю. И про Валеру он знает… Вот вообще не удивлен. Волчара, сука, знает все.
Выхожу из его кабинета. Бреду по коридору, утыкаюсь носом в стену. Мля… Где лифт? Тут же должен быть лифт! Всегда был.
Куда дели лифт, собаки сутулые? Верните лифт на место! А-а-а!
Я мечусь от стены к стене, чувствуя, что если прямо сейчас не вырвусь на свободу, то просто задохнусь.
Замуровали, демоны!
Окольцевали! Лишили свободы и воздуха!
Побившись башкой обо все стены, я нахожу дверь на лестницу и сбегаю вниз. Выскакиваю в вечернюю прохладу. Вдыхаю полной грудью осеннюю свежесть. Щипаю себя за бочину. Может, это все сон? Или какой-то прикол. Дебильная шутка. Варлам обычно такое не вытворяет. Это, скорее, в духе Кабана. Или, например, Михея.