— Пипец, ты просто смертница, — прошипел брюнет с «воздушной» каштановой шевелюрой.

3. Глава 2. Ярослав

Проснувшись рано утром, я и представить не мог, что обнаружу всё семейство Мартыновых за столом. Даже отец, вечно пропадающий на работе, обескуражил меня слегка натянутой и извиняющейся улыбкой. Я был очень удивлён, что он впервые не пропустил мой день рождения, который длился уже семь часов. И по традициям нашей семьи он всучит мне какую-нибудь очередную дорогую игрушку, привезённую из-за границы.

— Доброе утро, семейство, — я мило улыбнулся, на что все лишь гукнули в ответ.

Отец листал газету и высматривал очередные цифры, которые интересовали именно его. Мать, как какая-то ненормальная, изучала свои «глянцы» и готовилась потратить на приближающемся показе мод в Европе далеко не маленькую сумму, в чеке которой будет много нулей. А вот мои восемнадцатилетние сёстры-близнецы безотрывно листали социальные сети в надежде поймать хоть какую-то свежую сплетню.

Тяжело вздохнув, сел за довольно большой деревянный стол, покрытый узорами и золотыми вкраплениями, похожими на перламутр. Прислуга моментально отреагировала, а мне хотелось хоть какой-то речи от родителей. Ведь, папуля, дома. Можно было бы и поздравить по-семейному сына, но все были слишком увлечены собой и своими «делами».

— Пап, ты ничего не забыл? — я не удержался, чтобы засунуть кость ему в горло.

Отец медленно поднял взгляд, а идеальный костюм серого цвета, сшитый на заказ, двигался вместе с ним, как вторая кожа. Мартынов Герман Платонович повернулся к жене и взглядом начал искать поддержку.

Мой отец выглядел в свои сорок девять достаточно молодо: слегка поддетые сединой виски, практически сливающиеся со светло-русым цветом волос, который достался мне; острый и узкий нос с еле заметной горбинкой на вытянутом лице смотрелся сурово; скулы, губы с идеальными линиями очень редко выходили из напряжённого состояния. Он словно всегда был с огромным колом в заднице. Отец пару раз стукнул пальцами по деревянной поверхности стола и будто бы посчитал от «трёх» до «одного», насупил брови и пристально посмотрел на меня глазами как у меня — голубой цвет по краям, а в середине с зелёным переливом.

Виталина Вадимовна, моя мать, подняла свои изумрудные очи, отложив наконец свой журнальчик и повторила жест отца пальцами. Мама настоящая фарфоровая кукла в свои сорок пять не без помощи «скульпторов». Спа, массажи, дорогие процедуры косметологов. Я уже и не помнил, какой она была настоящей. Не припоминал даже цвет волос, который в данный момент отливал белоснежно-пепельным переливом. Идеально было всё: нос, губы, скулы, ни одной морщинки и фигурка как у топ-модели. Единственное, что было своё и досталось от матери ей, это пышная грудь третьего размера. Моя мать всегда была поглощена деньгами, с рождения с золотой ложкой во рту, в отличие от отца. Высокомерная дрянь, которой палец в рот лучше не клади, иначе откусит по плечо. Она помогла отцу построить империю, и уже на протяжении двадцати пяти лет они идут рядом, поддерживая друг друга.

Папа на работе был жёстким боссом, но переходя порог дома млел перед красотой своей любимой жены. Нет, мой отец не подкаблучник, он просто чересчур сильно любит мою мать. Я стремился к такой же любви, но вечно попадались пустышки, которых интересовали лишь деньги, дорогая машина и моя красивая мордашка, идущая в комплекте.

— Виталина, — прокашлявшись, начал отец, окликнув мать.

— Герман, — мама свела брови, парируя.

— Ну, начинается, — громко цокнула Ева — одна из близняшек и маленькая копия своей матери надменным взглядом.