Кет, извернувшись, очень удачно попала острой коленкой прямо между ног идиота, заставив его охнуть от боли и чуть-чуть ослабить хватку. 

Правда, затем он опомнился и жестко приложил ее скулой о стену, матерясь сквозь зубы. 

Боль придала Кет невероятное количество сил, и она ,непонятно как, сумела оттолкнуть придурка и убежать в женский туалет.

За все годы обучения это оставалось единственным убежищем, где можно было переждать. 

Орешников, несмотря на его полную отмороженность, все-таки вбитые за столько лет правила нарушать опасался, поэтому поджидал снаружи. 

Заведующая учебной частью  появилась ну очень вовремя. 

Кет понимала, что надо что-то предпринимать, второй раз ей так может и не свезти.

Орешников, попробовав разок и ощутив свою безнаказанность, только заведется еще больше, она этого дегенерата, как облупленного, знала. 

Только теперь его игры из по-детски жестоких превратились во взрослые. Вырос мальчик.

Кет прекрасно понимала, что защиты у нее нет никакой. 

Не колледж  же и общественность подключать , в самом деле! 

Стукачей у них не любят, после такого только переводиться. 

А Кет не могла. 

Мать и так жилы рвала на работе, брала все дополнительные смены, чтоб оплатить обучение в этом, одном  из самых престижных колледжей города. Кет не хотела даже вспоминать, сколько понадобилось сил, чтоб вообще сюда попасть после  школы. Да и вообще, два года отучилась уже, и теперь все бросать?

Ну кто же знал, что в этом элитном заведении процветают такие нравы! 

Дети богатых родителей.  Они делали, что хотели, без оглядки на взрослых. Многим после окончания колледжа уже было куплено теплое местечко в одном из престижных вузов страны. 

Конечно, стоит ей рот раскрыть, как ее моментально заткнут. Чтоб не порочила честь заведения, помоечница. 

Нет, колледж - это не вариант. 

Полиция тем более. 

Орешников, конечно, давно уже совершеннолетний, но дружок у него - сын прокурора. Прелести жизни в небольшом городе, где все друг друга знают. Даже думать не стоит об этом.

Кет внезапно так остро почувствовала свою беспомощность и уязвимость, что даже плакать захотелось. 

Впервые за долгие годы. 

Последний раз она плакала в начальной школе, когда отец погиб.

Ну вот как быть? 

С этим козлом говорить бессмысленно, только обрадуется. И не припугнешь его никак. Прекрасно знает, гнида, что у нее нет защитников. 

Кет тихо вздохнула, подавляя уже вырвавшееся рыдание, уткнулась в книжку.

Сегодня его нет в колледже. 

И то хорошо. 

А потом… 

Она что-нибудь придумает. Обязательно придумает.

Кет вспоминала эти свои мысли, глядя в глумливые глаза Орешникова, что подкарауливал ее прямо возле подъезда. 

У девушки буквально желудок обрушился к ногам, когда увидела долговязую фигуру, сидящую на спинке лавочки. Рядом терлась еще парочка знакомых дегенератов. 

Сынок прокурора с ними. 

Кет подавила глупое желание развернуться и убежать. 

Догонят ведь. 

Да и стыдно. 

Если бежишь, ты - жертва.

А Кет никогда не была жертвой.

- Кети! - Орешников бросил сигарету, встал, - а я уж думаю, куда ты делась…

- Дай пройти, Орешников, - Кет попыталась обойти его, юркнуть в подъезд, надеясь на дверь с домофоном. 

- Стой, - ее крепко ухватили за локоть, дернули назад, - не торопись, поговорим.

- Нам не о чем говорить, - Кет пыталась вывернуть локоть , но , само собой, безуспешно, - мне домой надо.

- О! А меня пригласишь? - Орешников рванул у нее из рук сумку, быстро нашел ключи, высоко поднимая руку, когда Кети попыталась выхватить их, - а то чего-то ты грубая какая-то, негостеприимная. Мы вот пить хотим очень, нальешь водички нам?