Если взять наши с Бэллой отношения, то на начальном этапе можно было допустить, что любовь была однобокой, когда она нос воротила. Но сейчас, видя, как она себя ведёт, с какой тоской в глазах смотрит на меня, понимаю: чувства наши взаимны. Я почему-то абсолютно в этом убеждён.

А есть люди, утверждающие, будто любви вообще не существует, дескать, её выдумали писатели и поэты. Оказывается, по их мнению, всё гораздо проще и банальней: мол, в какой-то момент просто возникает симпатия к противоположному полу, которая со временем проходит.

С такими высказываниями я совсем не согласен. Любовь есть, и это потрясающее чувство! Смотрю на свою красавицу, и у меня сердце готово выпрыгнуть из груди! Вот и скажите мне, разве это не любовь?

Или вот возьмите моего Димку! Я ведь вижу, как он за последнее время изменился, словно на крыльях летает. Тут и к бабке не ходи, сразу видно: влюбился.

Эх, опять я пострадал из-за человеческой несправедливости. Что мне больше всего не нравится в людях, так это нежелание признавать свои ошибки. И даже если в душе они признаю́т и понимают, что поступили неправильно, всё равно никогда не созна́ются.

Тот выходной день выглядел как будний. Димка с утра пораньше уехал на тренировку. У них, как он говорит, на носу был какой-то чемпионат, и ребята почти всё свободное время проводили в спортзале.

Ближе к обеду на пороге нашего дома появилась Даша, Катькина подруга. Девочки договорились, что она придёт к нам и они вместе с Александром Петровичем поедут сначала в магазин за кормом для животных, а потом в приют. Пока отец и дочь собирались, Даша общалась со мной и Пухой.

От чая с бутербродом, который ей предложила Татьяна Михайловна, она отказалась.

– Спасибо, Татьяна Михайловна, я не голодна. Я пока с вашими животными пообщаюсь, – ответила Даша.

Ладно, от чая отказалась, бог с ним – это вода. Я вообще не понимаю, что в нём люди находят. А вот зачем отказываться от бутерброда, сложно понять. Положи в карман, потом съешь. Я, например, никогда от еды не отказываюсь.

Увидев Пуху, Дашка присела перед ней на корточки и начала её ласкать, целовать в нос, обнимать и проявлять прочие телячьи нежности. Не прошла, правда, и мимо меня, хотя я и не расположен к подобному проявлению чувств, но Дашу разве остановишь!

Если ей позволят завести собаку, думаю, она своими поглаживаниями плешь протрёт ей на голове и зацелует до смерти.

Девочка почесала мне за ухом и стала приговаривать:

– Сократик, ты такой мягкий, как будто плюшевый. Так и хочется тебя гладить и гладить!

Я показал Даше, что умею быть благодарным котом, и помурлыкал в ответ.

«Благотворители» уехали, а мы с Татьяной Михайловной остались дома одни. Пуха, конечно, не в счёт.

Я вошёл на кухню, устроился под батареей и стал наблюдать за происходящим. Татьяна Михайловна в этот момент колдовала над аппетитной розовой курочкой. У меня от одного только её вида слюнки потекли. Я сглотнул и смотрю с тоской дальше. Все мысли – о ней, о курочке. Думаю: что же она будет с ней делать? Не собирается же сырой птицей кормить семью? Ведь люди не едят сырое мясо! Это мы, животные, – любители полакомится свежениной. Хотя как-то видел по телевизору, в кулинарной программе, что вы тоже едите сырое мясо, очень мудрёно оно у вас называется, сразу и не вспомнишь, кажется, гаспачо. Нет, не гаспачо, а мучачо? Вот голова дырявая, забыл. А, вспомнил! Карпаччо. Ну и названьице, язык сломаешь! Умеете же вы так завернуть, что даже кошачий мозг начинает закипать.

Татьяна Михайловна натёрла курицу какими-то специями и нашпиговала её яблоками. Я лежу и думаю: опять продукт испортила, такая славная птица была, и на тебе! Но пахнет, скажу я вам, всё равно изумительно.