Это она узнала совсем недавно и тоже случайно – торопилась к нему в лабораторию, чтобы сделать сюрприз – позвать на пикник. Купила продукты, всё собрала в машине, приехала к нему, кралась как кошка, чтобы увидеть его изумлённые и радостные глаза, а вместо этого получила…

– Да, мам, постарайся быть повежливее. Да, я привезу её, наверное, на той неделе. Мам! Хватит! Кого бы ты мне не планировала, никто не может быть круче внучки Вяземского! Какого? Ма, ты что? Того самого. Да, академика Вяземского, который из Питера! Ну, конечно! Я тебе об этом и говорю, а ты мне всё про каких-то своих девиц твердишь. Да, я думаю, это будет уместно – ужин по высшему разряду. Отца предупреди, чтобы он без своих шуточек… она такая… чопорная.

– Я? Я – чопорная? – против воли изумилась Ирина.

– На вид? Да никакая. Серая такая вся и тусклая. Да, именно, как ты говоришь, ни того, ни другого, – гоготнул Сергей. – И ни фигуристая ни разу, и на лицо посредственная. Да это и не важно, не тем она крута! Да, я тоже решил, что это не самое главное. В конце-то концов, я, если надо будет, себе любую найду, а вот такое подспорье в карьере… такую поддержку… этого мне терять никак нельзя!

Ирина поняла, что её тошнит, словно она почувствовала какой-то на редкость мерзкий запах.

– Надо уходить! – загудело в ушах. – Надо уходить, иначе он обернётся и меня увидит! Я не могу, чтобы он меня увидел. Это мне никак нельзя!

Она потихоньку, перебирая руками по стеночке, выбиралась из лаборатории, радуясь только тому, что сегодня суббота, что никого, кроме Сергея тут нет.

А вдогонку летели слова, как ядовитые стрелы, вышибая остатки сил:

– Да нет… на ней природа явно отдохнула. Средненькая такая… Тянут её, конечно, ещё бы! Я поначалу злился, понять не мог, что это какую-то новенькую сотрудницу так пропихивают, а потом мне по секрету сказали, что она не однофамилица, а внучка того самого! Ага, прикинь, мам! Как свезло! И никто из наших ещё не прочухал, а я подсуетился и успел! Да у неё и отец – профессор, так что даже если от деда чего-то получить не успею – батька её подсуетится, всё будет.

Ирина сумела выбраться! Не помнила, как промчалась по лестнице, как выскочила из здания… Мысли догнали её только на улице. Там она сообразила не бежать по открытой дорожке – он может различить её из окна. Нет, лучше двигаться по стенке, чтобы не было видно.

Она с трудом доехала до своей съёмной квартиры, долго думала, что это за сумки стоят у неё на заднем сидении и откуда они взялись. Зачем-то приволокла их в квартиру и только там, заперев дверь на все замки и цепочку, съехала на пол в окружении шуршащих, аппетитно пахнущих пакетов и разревелась в голос, с подвываниями и горестными всхлипываниями.

Вспомнился разговор со средним братом Максом – почему-то они в последнее время частенько созванивались и разговаривали. Вспомнился и вызвал только раздражение.

– Просто у них всё так – подобрал кошку или собаку и тут же всё наладится? Фигня и ерунда! Я могу десяток их подобрать и что? Что? У меня жизнь к лучшему изменится? Я сама сказочно похорошею, чтобы на меня внимание обращали не только как на дедову внучку, но как на девушку? У меня таланта прибавится? Ах, если бы! Вот забавно… Парни вроде, а такой слюнявой ерунде верят! Да ничего, ничего не меняется, если всё плохо! Слышишь, Макс, НИ – ЧЕ – ГО!

Она кричала, словно он мог различить её плач за те две тысячи восемьсот двенадцать километров, отделяющих их города! Словно мог почуять её беду!

Но нет… никто не услышал, и Ирина, наплакавшись до полного изнеможения, так и уснула на дверном коврике с почётным караулом из жареной курицы, пиццы, помидоров, огурцов, охотничьих колбасок и сыра…