– И я рада, товарищ граф. А авоська – это веревочная сумка для продуктов. Если подумать – супер эколочная вещица! Мы, знаете ли, тоже не лыком шиты, разбираемся в тенденциях.

Граф беспомощно смотрел на нее, кажется, не понимая ни слова.

– Мы? – переспросил он.

– Елизавета Андреевна прибыла к нам издалека, – вмешался Филипп Петрович. – Но об этом после. Сейчас есть дела поважнее, дорогие мои.

– Чудная вечеринка на крыше, господа! Не хватает только музыки, напитков, танцев и веселья – но спасибо, что пригласили.

В разговор вклинился жизнерадостный парень в белой шинели, который до той поры был занят отдачей приказов остальным городовым – те с превеликим трудом поднимали совершенно расклеившегося Мяурисио и наряжали его в наручники. Кто-то из стражей порядка милосердно накинул на льняные плечи котокомандира легкое одеяло из фольгированной ткани.

– Унтер-офицер Максим Абрикосов, жандармерия Санкт-Петербурга. Можно просто Макс.

Паренек, не дожидаясь официальной церемонии, прищелкнул каблуками ботфортов и слегка наклонил голову в лохматой белой шапке. Его форма отличалась от одежды коллег: на груди, помимо двух рядов золотых пуговиц, мельтешили какие-то нашивки, да и на алых погонах было больше полосок. Коренастый, живые любопытные глаза. Слегка за тридцать.

Полная противоположность графу Александру, окутанному неким романтическим ореолом. Сейчас вот граф картинно стоял в свете прожекторов, хмурясь на дразнилку с перьями.

– Лиза, – сухо представилась она.

Некогда ей было знакомиться со всякими унтер-офицерчиками. Ей нужно было бежать к Пуське, и сразу домой. Но без Филиппа Петровича, опасалась Лиза, кота ей попросту не отдадут. Шеф же спускаться не спешил. Поэтому приходилось торчать здесь, на крыше, открытой всем морским ветрам, и слушать всякую ерундистику, которую нёс этот парень в высокой шапке с золотым двуглавым орлом.

– Елизавета? Царское имя. Сударыня, ответьте мне только на один вопрос: вам было больно?

– Что?

– Падать с Олимпа на нашу грешную землю?

Лиза хмыкнула.

– Скажите спасибо, что не грохнулась с крыши, на радость зрителям.

– Кстати о зрителях: вы в курсе, что мы в прямом эфире «Всемогущего»? – Макс кивнул на ближайшую летающую камеру. – На нас сейчас смотрят не только те, кто остался на площади, но и миллионы бездельников по всему миру. Хорошо хоть, звук не пишется – дроны мешают, жужжат. Так что можете помахать ручкой своему бойфренду, сударыня, у вас ведь есть бойфренд?

Ответить ей помешал возглас графа Александра:

– Так вот где был микрофон, Филипп Петрович! Прямо в ручке этого жезла.

Мягкий голос графа, многократно усиленный динамиками, отразился от соседних храмов.

Люди, медленно разбредавшиеся с площади (Мяурисио уже увели, кот сидел в корзине и трюков не показывал, на крыше ничего интересного уже не происходило), одновременно остановились и повернулись к экрану.

– Превосходно! Благодарю вас, граф. – Филипп Петрович поманил к себе квадрик с камерой. – Дамы и господа, в завершение этого насыщенного дня позвольте сделать одно объявление. Нет, не про резиновую курицу, как вы могли бы подумать. – Он усмехнулся в усы. – Позвольте представить вам нового сотрудника Седьмого отделения Личной Канцелярии Её Величества. Приветствуйте – Елизавета Андреевна Ласточкина, наш ветеринар и представитель Великого Усуса на земле!

Лиза разинула рот. Филипп Петрович ей подмигнул из-под седых бровей.

Снизу донеслось изумленное дружное «ох», а затем – аплодисменты. К ним присоединились необыкновенно довольный шеф, удивленный граф и бодрый Макс.