— Я совсем... одна, — выдавила она судорожно.

— А я? — совершенно ошалев, прошептал Кот и сел, обернувшись хвостом. Своенравную конечность ему пришлось прижать к себе так сильно, чтобы не выдать волнения подергиванием.

Кот редко обращал внимание на истерики своей ведьмы, но сказанное ей было обидным. Люций оставался с ней всегда. В очередном городишке, из которого они чаще всего улетали под визги местных, которые не видели ведьмы на метле, а с азартом поджигали ее дом.

Он сворачивался клубком на ее груди, когда ведьма горела от просыпающихся сил и после отката от ненужного, по его мнению, сдерживания своей природы.

Он терпел кочевой образ жизни, что для котов совершенно несвойственно, каждый раз оббегал новые владения, чтобы распугать... стыд-то какой... мышей, следил за лунным циклом, чтобы не пропустить нужные для заклятий ночи, и контролировал варку зелий, тьфу ты, соусов.

Кот всегда заботился о ней. А ведь он мог уйти. Такого Кота была бы счастлива заполучить любая ведьма. Он мог найти другую, опытную, которая без зазрения совести насылает проклятья, завораживает крыс, направляя их в амбары, и селится надолго в старом домике на самой окраине деревни.

Он мог бы лежать на полках среди пучков правильно собранных трав, получать по вечерам теплое молоко, принесенное крестьянами, и иногда пугать местных детишек, которые из любопытства забираются за ограду в огород. Люций мог бы обрести судьбу нормального ведьмовского Кота, а он...

Кот открыл рот для отповеди и... не смог – Лизка ревела. Слезы катились по покрасневшим щекам и падали с подбородка. Вздохнув, наставник осторожно коснулся влажным носом ее припухших от поцелуев губ. Они пахли табаком и вином. Оказывается, тот мужик еще и курил! Нет, не может она найти себе нормального...

— Лиза, — он просительно заглянул ей в глаза, — ты не одна. У тебя есть я. Ведь так?

Девушка внезапно сгребла несчастного в охапку и уткнулась лицом в мягкую шерстку. Возмущаться он не стал из принципа. Было поздно сопротивляться, так что пусть потискает. Вдруг поможет. Кот он или кто?

— Ты один у меня. Самый лучший...

"То-то же", — усмехнулся Люций, в очередной раз убеждаясь, что его мех волшебный.

— И не нужен мне больше никто, — продолжала бубнить ведьма, но от нее пахнуло таким отчаянием, что Кот все же сжалился:

— Глупая. Ты – красивая, забавная, понятливая... ну, почти всегда, и обязательно встретишь особенного мужчину.

— Ты так считаешь?

— Конечно, — уверенно заявил Кот, мученически вздыхая – мех придется снова мыть. — Мы найдем тебе пару.

— Мы? — Лиза криво улыбалась.

— Конечно. Иначе каждый раз, когда "эти" будут в отрубе, ты будешь спать на моем диване. Он потом духами воняет.

Ведьма продолжала обнимать Кота, тихонько покачиваясь вместе с ним. В окно между неплотно задернутыми шторами пробрался серебристый свет.

— Сегодня такая ночь, — протянул Кот мечтательно, и рыжая вздрогнула.

— Я не танцую под Луной, — отрезала она.

— Ради меня ведь можно. — Люций бросил на девушку умоляющий взгляд. — Если бы я мог сам... Я для тебя бы все сделал. — И он вздохнул... нет, не так... он ВЗДОХНУЛ.

Кот понял, что победил, за мгновение до того, как она согласилась. Уложив наставника на плечо, Лиза встала и направилась к двери. Кот ликовал. Он упрашивал ее уже не в первый раз и, благодаря тому, что ведьма отравила силой слабака на кровати, сегодня станет танцевать! При Луне! И только для Кота!

Восхищенно замерев, Люций почти не дышал. Елизавета кружилась в лунном свете, кружевом пробивающимся сквозь ветки дерева, и ее сила колыхалась вокруг обнаженного тела совершенным переливающимся маревом. Она не видела той красоты, что была доступна его расширенным зрачкам. Даже ведьмы не все видят. Воздух сгустился, Кот потянулся, шерсть приподнялась, принимая первую волну энергии, брошенную босыми ступнями его подопечной.