Люций снова вздохнул. Он умел быть терпеливым и часто прощал ведьме рассеянность. В конце концов, та все же была человеком, хоть и непростым. А от людей не стоит ждать слишком многого.

В приемной было пусто. Только медсестра в сером костюме за стойкой и аквариум с большими рыбами. Вторая часть интерьера привлекла пушистика, который тут же устроился на диванчике поверх оставленного кем-то глянцевого журнала.

— С животным к доктору нельзя, — категорично проблеяла женщина в форме.

Кот на это отреагировал презрительным подергиванием кончика хвоста. Удостаивать плебеев своим присутствием ему не хотелось. Он был уверен, что были бы у него большие пальцы, то и сам мог стать замечательным лекарем. Но у него были лапки. Эти мягкие подушечки, скрывающие когти, одновременно оказывались и величайшим творением небес, и проклятьем всех кошачьих.

— Я послежу за Лютиком, — неожиданно вызвался Томас, чем заслужил полный подозрения взгляд Кота.

— Только не трогайте его, пожалуйста, — предупредила Лиза и вошла в кабинет доктора.

Кот демонстративно отвернулся от людей и стал смотреть на флегматично двигающихся за стеклом рыб. Они нагло притягивали к себе взгляд блестящими желто-красными боками и длинными, походящими на дымку хвостами.

Чтобы позлить злую тетку за стойкой, Люций начал неспешно перебирать лапами. Под когтями рвалась обложка печатного издания, и кошачьи нервы успокаивались. Приятный звук мнущейся бумаги тоже действовал умиротворяюще. Женщина начала что-то бурчать под нос, но тут неожиданно подал голос Томас:

— Я заплачу за журнал.

Кот на эту реплику лишь дернул ухом. Его не так легко было подкупить. Он не был каким-то животным или глупым псом. Тот наверняка бы уже наяривал махать хвостом или тыкаться носом в колени к человеку. А Кот не любил людей. И на это у него были свои веские причины. Дело было не в цвете его меха, на который почти каждый смотрел с восхищением и примесью скрытого страха.

Технически он не был черным. Мягкий подшерсток играл оттенками теплого сливочного шоколада и слабо обжаренных кофейных зерен. Кот считал, что именно такое описание соответствовало цвету его меха. Он не был толстым: высокий, крупный самец с длинным пушистым хвостом и ловкими лапами с кинжалоподобными когтями – он застыл в том роскошном возрасте, когда потерял подростковую угловатость, но не обрел еще слезящихся глаз вкупе с накатывающей слабостью и ленью. Он был практически безупречен. Но... Крохотная нить седины прорезала его грудь. Даже ведьма не знала, о чем он думал, глядя на эти несколько ворсинок сквозь зеркало. Каждый раз наставник мучительно отводил глаза, но память все равно толкала его назад, в тот день, когда Люций потерял первую жизнь...

15. Глава 14

Первая потерянная жизнь

Он не послушал маму и выбрался из подвала, когда она ушла за добычей. Испугавшись чего-то, рванул в сторону и заплутал между чужих человеческих ног. Крохотного котенка не замечали и едва не наступили на хвостик.

Внезапно прямо перед ним возникла огромнейшая, по меркам котенка, собака. Несуразное тело на кривых лапах напряглось. Псина опешила от великолепного вида котенка, а потом пришла в себя и бросилась на малыша. Котенок знал, что псы глуповаты. Они завидуют мягонькой шерстке и поэтому опасны. Мама учила бежать быстро и не оглядываться на этих созданий. Он бежал. Так долго, пока лапки не устали и дыхание не сбилось. Прямо перед его носом возникла дыра, и котенок угодил в нее, не сумев остановиться.

Сгруппировавшись, малыш ловко приземлился на лапки, прямо на теплую трубу. Он бы мог собой гордиться, но очень скоро понял, что не сумеет выбраться наружу. Коготки не цеплялись на бетонную поверхность.