– Это протез, – объяснил Монк, обращаясь к горилле и к подошедшей Марии.

– Вот как! – удивилась та. – Ни за что бы не подумала!

Джо ничуть этому не удивился. Протез его товарища представлял собой шедевр инженерной мысли, и дело было не только в его абсолютном сходстве с живой рукой. Разработанный специалистами УППОНИР, он обладал поразительной гибкостью, а его последняя модель откликалась на сигналы нейродатчика, вживленного в головной мозг Монка, позволяя ему управлять искусственной кистью не только через титановые контакты, соединяющие нервные окончания руки с протезом, но и просто мыслью.

Коккалис продемонстрировал еще одну уникальную способность своей новой руки. Отстегнув протез, он освободил его от стального хомута, закрепленного на обрубке руки, и протянул Баако.

Схватив протез, горилла покрутила его в руках, изучая со всех сторон, а Монк смог пошевелить искусственными пальцами – это было достигнуто с помощью беспроводного управления. Когда горилла увидела эту демонстрацию, брови у нее поползли вверх. Даже Мария тихо ахнула. Поднеся протез ко рту, Баако осторожно укусил его за палец.

Ковальски поморщился, сомневаясь в том, что инженеры УППОНИР одобрили бы подобное обращение со своим творением. Владелец протеза, судя по всему, подумал то же самое и шагнул вперед.

Однако Крэндол остановила его, с любопытством наблюдая за своим подопечным.

– Не волнуйтесь, – сказала она. – Баако лишь хочет вас пощекотать. Он иногда так поступает, покусывая кончики пальцев или живот.

Монк рассмеялся – но не от щекотки, а просто давая выход своему веселью:

– На самом деле я чувствую, что он делает.

– Поразительно! – Мария взглянула на протез новыми глазами. – Я читала о том, что УППОНИР испытывает новые протезы с датчиками осязания, но не верила, что работа уже продвинулась так далеко.

– Просто считайте меня подопытной морской свинкой, – пожал плечами Коккалис.

Наконец Баако протянул ему протез.

– Спасибо, малыш, – сказал Монк, принимая свою искусственную кисть.

Повернувшись к последнему гостю, горилла внимательно осмотрела обе руки Ковальски.

– И не думай ничего такого! – сказал великан, поднимая руки. – Они обе настоящие.

После этого он сжал пальцами одной руки другую.

«Не кусать!»

Шумно фыркнув, Баако недовольно заворчал.

Повернувшись к великану, Мария улыбнулась:

– Вы хорошо владеете азбукой глухонемых.

Смущенный ее вниманием, Ковальски описал спираль двумя пальцами и поставил их на тыльную сторону ладони другой руки.

«Разумеется».

Однако на Баако великан произвел не слишком благоприятное впечатление. Категорически отказываясь подойти ближе, горилла тяжело опустилась на одну руку, ткнула в Джо пальцем и сделала красноречивый знак.

«Ты мне не нравишься».

Взглянув на обезьяну, Ковальски поморщился.

«Взаимно, приятель!»

>Баако видит позу чужака, ощущает исходящий от его тела терпкий запах, читает у него на лице едва заметные знаки неприязни. Он чувствует, что не нравится этому человеку, и не понимает, в чем дело. Недоумение порождает обиду – и гнев.

>К нему подходит мама. Губы у нее сжаты, они готовы отчитать Баако. Она показывает знаками:

>«Он тоже хороший».

>Баако не знает, как объясняться, как возразить, и поэтому просто скрещивает руки на груди, отказываясь говорить.

>«Я не нравлюсь этому человеку, поэтому он мне тоже не нравится».

>К тому же мама похвалила этого человека за то, как тот разговаривает с помощью рук. Улыбнулась ему. Она должна радоваться только тому, как разговаривает Баако.

>А не этот человек.

>Мама твердо указывает на дверь в глубине помещения: