Но моим надеждам не суждено было оправдаться. Я скатилась до самого подножья лестницы, приняв на себя весь вес достаточно тяжелой коляски, в которой плакал проснувшийся ребенок. Возможно, я смогла бы отделаться ушибами, если бы не скользкие ступеньки, тяжелая коляска, которая почти проволокла меня до низа. Похоже не повезло левой рукой, судя по той тянущей боли. Женщина вся в слезах уже сбежала вниз, причитая и умоляя простить ее. Подбежали пару мужчин, помогая отодвинуть от меня коляску, но поднимать меня предусмотрительно не стали. Кто-то вызвал скорую. Кто-то фотографировал на телефон, громко обсуждая, что «мамочка виновата, раз спускала коляску не по рельсам». А я думала только об одном: чтобы перелом не успел срастись криво. Надо было позвонить своим, но похоже я ушибла и голову, потому что мысли были вязкими и перепутывались между собой.

Вскоре меня уже доставили в больницу, а огромный под два метра ростом дядька-хирург осмотрел мои конечности.

— Жить будете. Не все так страшно. Я наложу фиксатор, и косточки срастутся идеально, — пробасил врач и предложил воду. В горле пересохло так, что вместо голоса выходил лишь хрип, поэтому я не отказалась, выпив все до дна. И не заметила, как уснула.

***

Пробуждение было странным. А еще на шее было что-то холодное и достаточно крупное. Я открыла глаза и машинально дотронулась рукой до... ошейника. Адреналин моментально подскочил в крови, и я в один прыжок слетела с места, на котором лежала, но короткая цепочка резко дернула меня назад, заставляя ойкнуть и завалиться боком.

Без сомнений — меня отдали Коллекционеру. А судя по полупрозрачным тряпкам, быть мне не только «зверушкой», но наложницей.

Вот же засада!

Почему-то страшнее всего было за семью. Они же с ума сойдут, когда не смогут ни дозвониться, ни найти меня. Надо было срочно бежать, хотя сначала не мешало бы разжиться другой одеждой.

Я оглядела большую спальню и пришла к неутешительному выводу: улизнуть отсюда будет ой как тяжело.

От созерцания почти пустого пространства меня отвлек вошедший пожилой мужчина. Он открыл дверь без стука, показывая кто здесь хозяин и господин, и стал плотоядно рассматривать фигуру, что почти не скрывала легкая ткань. Я быстро схватила покрывало и прикрылась им, чем вызвала тихий смех гостя. Он спокойно прошел в комнату, постукивая тростью, и уселся в единственное кресло.

— Не обманули. Ты действительно в моем вкусе.

Мужчина снова оглядел меня с головы до ног и сощурил глаза.

— Вы Коллекционер? — задушено спросила я, уже зная ответ.

— А кто же еще? Причем самый известный в своих кругах. Так что никто тебя вытащить не сможет. Ты же не хочешь навредить своей семье?

Я зло уставилась на него, но процедила:

— Нет.

— Вот и умница. А сейчас отдохни. Я загляну ночью, — и похабно улыбнулся, вставая с кресла. Когда он захлопнул дверь, я со злым криком швырнула подвернувшиеся книги в закрытую дверь. Они стукнулись с глухим стуком и упали на мягкий ковер, раскрываясь от броска. Во всех них были иллюстрации, не оставляя никаких сомнений, зачем этот тип зайдет ночью.

— Надо бежать, — прошептала я и осела на пол. Руки тряслись от перенапряжения, тело, какое-то усталое и безвольное, слушалось плохо, но зато мозг лихорадочно работал. — Зеркало... Где зеркало? — я поползла по ковру, огибая кровать, и наткнулась на небольшой столик с пуфом. Быстро вскочив, начала обыскивать два ящика и все-таки нашла, то, что искала! Небольшое зеркало на длинной ручке.

— Отлично, — улыбнулась я своему отражению. Волковы были не простыми оборотнями, а королевских кровей, а это «не свиные потрошка», как бабушка любила говорить. Магия в семье жила до сих пор. Теперь осталось произнести правильно заклинание и выберется отсюда.