– Водолаз поднял номерной знак еще до того, как мы вытащили машину, – шериф показал на регистрационный номер, лежавший на земле рядом с проржавевшим «Бьюиком». Ржавчина попортила его металл, но буквы и цифры были различимы. – Я узнал имя и просмотрел дело. И не удивился, увидев, что его вели вы. Управление шерифа им не занималось, но я смутно припоминаю, когда это случилось, – Кинг в то время был помощником шерифа.

– Не так уж много преступлений здесь тогда совершалось.

– Н-да, – распрямил плечи шериф. – Сколько лет было Лансу, когда исчез его отец?

– Десять.

Мать Ланса, Дженни, страдала психическим расстройством. Исчезновение Вика его усугубило. И когда дело о пропаже ее мужа обернулось «глухарем» и стало очевидно, что Дженни Крюгер скоро не оправится, Шарп не смог бросить мальчугана на произвол судьбы. Он не нашел Виктора. И самое малое, что он мог сделать – это позаботиться о его сыне, в жизни которого больше не оказалось никого, кто бы взял на себя такую обязанность. Наставничество Шарпа возымело последствия – Ланс стал копом в полицейском управлении Скалет-Фоллз. Получив ранение при исполнении, он оставил службу и прошедшим летом стал помогать Шарпу в его частных расследованиях.

– Некоторые дела так и остаются с тобой, – сказал Шарп.

Шериф понимающе кивнул. У каждого полицейского имеется хотя бы одно дело, которое западает ему глубоко в душу – преступление и его жертвы, которые остаются с ним навсегда. Для Шарпа таким делом стало исчезновение Виктора Крюгера.

Он обернулся к «Бьюику»:

– А кто нашел автомобиль?

– Поисково-спасательная группа полиции штата тестировала свою новую гидроакустическую аппаратуру. Заметив машину, они позвонили нам, и мы спустили на дно водолазов, – шериф кивнул на катер, покачивающийся на воде. – Я направлю в полицейское управление Скарлет-Фоллз официальный запрос. Но коли вы тут, расскажите мне, что вы помните об этом деле?

Да все, черт возьми, до мельчайших подробностей…

Шарп сунул руки в карманы куртки.

– Примерно в девять вечера, в среду 10 августа 1994 года, тридцатипятилетний Виктор Крюгер, известный среди друзей как Вик, отправился в продовольственный магазин. И домой уже не вернулся.

– Подозрение на убийство?

– Увы. – Шарп не нашел ни одной серьезной зацепки в поддержку этой версии. Человек действительно пропал, буквально растворился в том душном летнем воздухе.

– Самоубийство? – Шериф вытащил из кармана перчатки и надел их себе на руки.

– Никаких признаков депрессии или какого-то другого психического расстройства, – пожал плечами Шарп.

По крайней мере, у Виктора. Мать Ланса – другая история.

Шериф начал обходить машину спереди, внимательно изучая капот и бампер.

– Может, у него была интрижка на стороне или он просто пресытился своей жизнью и решил с ней покончить?

– Я так не думаю. По словам всех опрошенных, Виктор был хорошим семьянином и ни за что бы не бросил жену и ребенка.

Шарп подошел поближе к машине. Шериф не стал возмущаться.

– Если наша работенка чему-то и учит, так это тому, что у каждого имеются свои секреты, – пробормотал он.

Так-то оно так, но только Шарп не нашел никаких скелетов в шкафу пропавшего.

Он наклонился и посмотрел на пассажирское сиденье. Салон «Бьюика» был весь в грязи, водорослях и прочем озерном хламе. На полу заднего сиденья валялась бутылка из-под колы.

Но кое-чего Шарп не увидел – костей.

– А где останки? – поинтересовался он.

Пресная вода не теряла времени даром, уничтожая тело до костей, особенно в летний зной. Виктор Крюгер пропал в августе. Вода была еще теплой. Бактерии, водные насекомые и прочие обитатели озера, конечно, поработали над плотью.