И все-таки – как Дэн определяет, что в какой ситуации делать? Не «капитан отдал приказ», а «я пойду посмотрю»? Для себя Ланс тоже кое-что мог рассчитать, но откуда рыжий знает, чего хотят от него люди? Даже если эти люди сперва возмущаются и кричат: «Стой, ты куда?» Потом Полина об этом и не вспомнила, словно Дэн все сделал как надо. Или тому существовало столь же длинное и запутанное объяснение, как про магазин и Киру, которое Ланс уже два раза пересмотрел на внутреннем экране, но так и не пришел к однозначному выводу? Поступить правильно у Ланса вышло чисто случайно, опираясь на совсем другие исходные данные, а вдруг в следующий раз не выйдет?

Ланс нехотя стянул футболку, полюбовался ею напоследок, аккуратно сложил и собрался спрятать в шкаф, но в последний момент придумал вариант получше: повесил на спинку стула и развернул его так, чтобы видеть из постели. Надел старую майку, еще Тедову (пилот сказал, что ее можно не возвращать, забрал только джинсы), и лег. Сперва, как положено, на спину, потом сразу перевернулся на правый бок. Так проще, чем нарушать весь алгоритм укладки.

Ланс уже почти заснул, когда ему почудились мягкие кошачьи шаги, и киборг машинально согнул ноги в коленях, чтобы образовалась уютная ниша – вот-вот заполнится живым теплом.

Но дверь каюты была заперта, и Котька, разумеется, спала под боком у Станислава Федотовича.

А другого кота на корабле не было.

– Маша, свет! – сонно скомандовал капитан на входе в пультогостиную – и тут же проснулся.

В первое мгновение Станиславу показалось, что помещение сплошь затянуто паутиной – точь-в-точь как в фильме ужасов про инопланетных пауков, которые попали на такой же транспортник с грузом браконьерски напиленных на чужой планете бревен, оскорбились и возжаждали вкусных человеческих соков.

Потом капитан понял, что это карты. Тысячи, десятки тысяч карт, стоящих друг на друге.

– ЛА-А-АНС!

Капитан сообразил, что в некоторых случаях столь бурные эмоции лучше держать при себе, но было поздно.

Ближайший фрагмент «паутины» колыхнулся и начал медленно, с шелестом осыпаться, увлекая за собой остальные.

Более завораживающим и неотвратимым зрелищем на памяти Станислава был только расползающийся гриб ядерного взрыва.

Спустя двенадцать секунд пол был сплошь, в несколько слоев усыпан картами, и стало видно, что в углу возле ящика аккуратным штабелем лежат пустые пачки. Двести сорок штук. По сто тридцать пять карт в каждой. Было.

– Ух ты-ы-ы! – протянул из-за капитанского плеча Теодор, заставший только конец представления. – Станислав Федотович, ну почему вы сперва нас не позвали?!

Над голоплатформой выросла загорелая блондинка в ковбойской шляпе и белых нано-шортах, прикрывающая упругую грудь съемочной «хлопушкой» с надписью «Дубль № 1».

– Не переживай, милый, я все записала! – доложила она, звонко щелкнув хлопушкой. – Пультогостиную общим планом, а нашего любимого капитана крупным.

Маша продемонстрировала пару кусочков, и Станислав понял, что благодаря Лансу корабельная видеотека пополнилась еще одним шедевром.

Сам «постановщик спецэффектов» явился последним, с таким понурым видом, что ругать его язык не поворачивался.

– Ну и что за безобразие ты тут устроил? – устало поинтересовался Станислав.

Ланс вообще-то устраивал совсем другое, а безобразие устроил капитан. Но люди вечно требуют от киборгов строгого соблюдения правил, а сами меняют их на ходу, как им заблагорассудится!

– Вы разрешили играть, – еще больше насупился он.

– Да, но с условием, что ты потом все уберешь!