Вопрос: а если Марс? Там самая высокая гора в системе вообще, Олимп называется.

Ответ: Олимп не любят восходители. Им подавай вид сверху! А что за вид, если склон Олимпа скрывается за линией горизонта? Бедна на достойные горы Ближнее Приземелье!

…Наконец отозвался чиновник, курирующий контракт.

Визор показал сонного очкарика. Он что, даже спал в очках? Хотя… да! В этом году очки на носу – писк моды.

– Мистер Фенкиньен, что случилось? Вы знаете, что в моём часовом поясе глубокая ночь?

– Да, мистер Джонсонсер. Но у меня форс-мажор: найден живой альпинист.

– Не городите ерунды!

– Надеюсь, что он выживет. Но что мне с ним делать? В контракте речь идёт только о покойниках.

– Совершенно верно. Спасательные операции вне вашей компетенции. Я, конечно, мог бы вам посоветовать сбросить его обратно на склон, но это не совсем гуманно. Более того, если так сделать, и этот турист околеет после вашего отлёта, не дождавшись спасателей, то на горе останется неубранный труп, значит, вами будет нарушен пункт… – он почесал ощетинившийся подбородок, вспоминая номер пункта. Но так и не вспомнил: – нашего контракта…

– И что мне делать?

– Понятия не имею. Обогрейте, накормите, привезите, наконец, в какой-нибудь госпиталь…

– И кто мне за это заплатит?

– Повторяю: в контракте расходы на спасение человека не предусмотрены. Вот пусть спасённый и возмещает убытки… – Джонсонсер помолчал, зевнул… – Больше по таким пустякам меня не беспокойте, – и отключился.

Фенкиньен подумал, что медробот уже закончил программу реанимации, и нужно всё-таки взглянуть на «покойника». Мусорщик бегло осмотрел экранчики ботов – кажется, никаких сбоев больше не было, – и пошёл в свою каюту.

Каюта – это закуток, где Фенкиньен мог просто полежать, вытянув ноги, послушать новости, развлечься, напялив на голову шлем, поесть… Да мало ли! Больше свободных помещений на мусоровозе не было: рубка, кабинка для гигиенических процедур и этот закуток. Гравидвигатель занимал места чуть больше, чем эти три комнатки. Остальное – баки для мусора, отсеки для размещения ботов и обслуживающих роботов, баки с горючим для манёвров, цистерны для воды и воздуха. 90 % полезного объёма – мусорные отсеки. Даже медробот со всеми лекарствами и инструментами компактно складывался в особой нише в жилой каюте.

Он прошёл короткий коридорчик и нажал на кнопку двери, и она раздвинулась. На разостланной постели лежала грязная голая баба без сознания: медробот её раздел и оживлял.

– Отчёт!

– Введено средство от обморожения конечностей и лица, питательные смеси, вода. Пациент усыплён. Пациент придёт в сознание через несколько часов.

– Не забудь её оттереть от грязи. Водой пользуйся очень экономно. Используй очищенную талую воду. Для неё у меня нет ни крошки пищи. Корми по достаточному минимуму из моей пайки. Вес?

– Шестьдесят четыре килограмма плюс одежда.

– Хорошо, что не несколько тонн, – пошутил Фенкиньен и посмеялся своей остроте. – Всю одежду в мусорные баки. Чипирована?

– Да…

– Сведения введи базу данных, просмотрю.

Фенкиньен чертыхнулся и закрыл двери. Не было печали! Нужно узнать, откуда она, на его горе, на горе взялась (посмеялся отменному каламбуру). В рубке уселся за монитор. Боты успешно чистили гору. Никаких остановок в работе нет.

Механизм находил свой участок, сканировал его, отыскивал залежи и выклёвывал мусор изо льда. Иногда приходилось ворошить камни, которые столетиями сыпалось со склонов, засыпая массу предметов. Бот собирал мусор к себе в бункер и по мере наполнения доставлял это добро к мусоровозу. Опустошал свой бункер и летел обратно.