– Просто приложишь руку к любой панели, и двери откроются, – проинформировала стальная, наблюдая за моим разглядыванием собственных рук. – И мы пришли!

Интерес к рукам я тут же потеряла.

– Это, – она кивнула в сторону ближайшего отсека, – кэповская каюта. Заходи смело, его все равно сейчас там нет! Ему, небось, Астэрия до сих пор мозг выносит.

Я несмело оценила взглядом хромированную дверь, которая отъехала в сторону, вежливо приглашая меня в святая святых этого корабля. Внутренний интерьер из коридора было не разглядеть, но и кидаться изу-чать дизайн чужой спальни я не спешила.

– Слушай, Яга, – перевела подозрительный взгляд на киборгшу. – А подвоха здесь часом нет? У вас тут каждый встречный-поперечный может в каюту кэпа как к себе домой зайти?

Я, конечно, не знаток армейской субординации, но самоуправство Альмин смущало. Моя логика подсказывала – «костяная нога» уж слишком вольно распоряжается чужим жилым помещением.

В подтверждение моих догадок по лицу Альмин пробежало смущение. Ага, значит, я в точку попала.

– Ну и? – требовала я ответа, топая замотанной в бинты ножкой и уперев руки в бока.

– Да откуда ж ты взялась, такая дотошная, на мою голову? – сдаваясь под напором моего укоризненного взгляда, провыла ведьма. – Я уже в который раз ловлю себя на мысли, что с удовольствием лицезрела бы тебя на этом адском конкурсе, чем на корабле!

– И фиг бы тогда свою «Рабыню Кисауру» смотрела! – в тон ведьме огрызнулась я и продолжила ее пилить: – Колись! Где подвох?

– Да нет никакого подвоха. Просто каюта кэпа реально под запретом для любого персонала. Но мы с ребятами подговорили Астэрию выдать нам ключи доступа. У Рида на всем корабле в данный момент единственная ванная, почти джакузи! Вот мы и ходим тайком, пока он на дежурствах!

М-да… Тайных вылазок в душ в своей жизни я еще не совершала. Похоже, сегодня настал именно тот момент, когда надо начинать.

– Отлично, – саркастически заметила я. – Банным лазутчиком мне быть еще не приходилось.

Киборгша только плечами пожала:

– Да хоть веником будь! – и начала выдавать последние инструкции: – Заходишь в каюту, ванная – первая дверь направо! Когда все свои дела закончишь, приберись, чтобы никаких следов твоего пребывания не осталось. Я у двери тебя ждать не собираюсь, найдешь меня в медотсеке! Ты запомнила, откуда мы пришли? – Она прищурила живой глаз, словно оценивала способности моей памяти, и, придя к неутешительным результатам, добавила: – Хотя черт с тобой, через час я буду ждать тебя в этом коридоре!

Такой расклад меня удовлетворил больше. Все же шататься в одиночестве по коридорам Астэрии, которая мечтает меня отправить в открытый космос, не хотелось.

– Хорошо, – согласилась я с озвученным планом и, распрощавшись с Ягой, поспешившей свалить куда-то в неизвестность, шагнула в каюту Рида.

Что ж, в принципе, поверхностное знание мужской психологии меня не подвело. Комната оказалась вполне аскетичной. Голые стены нейтральной расцветки, одинокие полки с не менее одинокими штуками, напоминающими книги, и огромный экран в полстены напротив аккуратно застеленной кровати.

Ведомая любопытством, к кэповскому ложу я подошла поближе. Как хозяйственную женщину, меня в нем заинтересовала даже не сама кровать, которая оказалась обычной одинарной койкой, а материал постельного белья. Не зря же они так моим одеялом заинтересовались.

Местный текстиль, если это можно было так назвать, разочаровал. Все белье было сшито словно из жесткого пластика – шершавое, колкое, неприятное на ощупь. Брр. От такого захотелось брезгливо вытереть руки, ибо на пальцах от прикосновения к материалу оставалось неприятное ощущение.