— Откуда ты знаешь, где лежит аптечка?

Странное дело, но он действовал чересчур профессионально. Будто знал наперёд, как открывается металлическая коробка с препаратами, в каком отделе лежат антисептики, где ранозаживляющие, где степлер, заправленный нитью вместо скоб.

Считаные секунды ему понадобились, чтобы прекратить кровотечение неглубокого, как оказалось, пореза. Гадкая мысль пролетела в уме — расположение раны такое, будто он сам себя чиркнул ради легенды. Неужели… Я вновь встретилась с его острым взглядом.

— Вижу, меня раскусили?

Гилем склонился к левому сапогу и достал тонкий кинжал. Зачем-то сноровисто покрутил его в пальцах. Рисовался? Перед кем? Передо мной?

— Так ты ренегат? — признала очевидное.

— А есть какие-то проблемы с этим?

Фаген дот! Паниковать было уже поздно, оставалось только искать выход и поскорее.

— У-у-у меня нет с вами проблем, — я сделала вид, будто собираюсь сесть на прикреплённую к стене откидную лавочку, но на самом деле продвигалась в сторону другого выхода. — Кроме вашей маниакальной озабоченности марсианками.

— Ха! — собеседник хохотнул. — И откуда же такие познания? Неужели жизненный опыт?

— Скорее новостная сводка.

Ну да, сейчас он начнёт доказывать, будто они милые и приятные парни, которые исключительно по доброте душевной нападают на челноки и грабят космические станции.

— О-о-о, это, конечно, достоверный источник информации.

— Я видела интервью очевидцев! — запротестовала я.

— Ага-ага, кто же спорит.

Вопреки сказанному, мина на лице Гилема была ну очень выразительная, мол, я была неправа. Жаль только мой обходной манёвр быстро раскусили, и ренегат мгновенно пресёк неудачную попытку к бегству, в несколько широких шагов заняв место между дверью и мной.

— Куда-то собралась, детка?

— Э, нет, — пришлось срочно менять свои планы. — Всего лишь сесть на лавочку.

— Ну-ну.

Вот же умный гад.

Я вздохнула, понимая очевидное: так просто от него не отделаться.

Меж тем он в очередной раз приблизился. Нажал на кнопку, и специальные ремни, удерживающие лавку в поднятом состоянии, ослабли. Пластиковая поверхность плавно опустилась вниз. Раздался щелчок.

— Садись, — приказал он. — Стоя не поговорить нормально. Иначе мне кажется, что ты предпримешь какую-нибудь роковую ошибку. Например, нападёшь или попытаешься удрать.

— З-з-зачем я вам?

Изобразила страх. Хотя на самом деле меня снедала злость и только она. В первую очередь на себя за такой большой промах. Неужели я всё-таки попалась на камеры?

— Если ты действительно учёная, то для продолжения экспериментов… А кстати, что вы тут исследуете?

— Как что? — оскорбилась я. — Неужели вы прибыли сюда, не зная о том, какой эксперимент прерываете? Ямг — она совершенна! Она скоро приоткроет кору мантии, и при помощи зондов мы сможем замерить показатели ядра! Да это же… это же эксперимент всей жизни Освальда Натиса, великого исследователя и основоположника теории о планетарной десублимации!

Услышав мою пламенную речь, ренегат нахмурился и присел рядом. Очень и очень близко. Наши бёдра соприкоснулись. Казалось бы, обыденное явление. А моё тело бросило в дрожь. Низ живота отозвался болью, столь сильной, аж слёзы вышибло из глаз.

Я невольно согнулась к коленям и тихонько простонала.

— Что с тобой? — удивился Гилем.

— Живот болит, — выдавила я. — Поищи, пожалуйста, в аптечке гормональные, сейчас скажу какие.

Но не успела. Жгучая боль обожгла висок, а перед глазами поплыло.

Да уж, за нашими разговорами я совсем забыла о насущной проблеме!

Прикусила губу и проглотила очередной стон, рвущийся наружу.