Главарь ренегатов яростно стиснул зубы.

«Ещё одна ошибка за моим авторством? — подумалось ему. — Лучше было дать ей умереть?»

— Но знаешь, — слова Мейнарда пробились сквозь нерадостные раздумья ренегата, — я вот что не пойму. Что она забыла на Ямге? Неужели в многомиллионной армии Терры не нашлось другого кандидата для секретной деятельности среди антвагов?

— Думаешь, самоволка?

Врач громко вздохнул.

— Утверждать со всей уверенностью не берусь, однако эти её гормональные препараты — кустарное решение. Почти проходное. Но всему виной побочные эффекты со стороны иммунной системы. Будь она здесь на задании, ей бы сделали скрининг и определили совместимость кремов УФ-защиты с таблетками, вызывающими менопаузу при передозировке.

— Иными словами, она сама не подрасчитала?

— Определённо, выглядит именно так. — Мейнард кивнул.

— Так что с восстановлением?

Под конец слов медика настроение Гилема приподнялось из-за возможной непричастности космофлота Терры к появлению столь непонятной личности на Ямг-308.

Слишком уж жива была в памяти моральная рана ренегата из-за давних событий: его, по сути, бросили на съедение врага. А затем, когда он вернулся годы спустя, выперли из системы, заклеймив предателем ценностей конформации.

Он поморщился и поспешил затолкать подальше неприятные воспоминания.

— Сколько времени понадобится на реабилитацию?

— С твоим материалом, — док призадумался, — недели две, от силы три. Денька через два переведу её в палату, там и поговорите. Но двигаться нормально она сможет гораздо позже. Сейчас её организм усиленно восстанавливает функции внутренних органов, так скажем. Опять же, новые нервные волокна должны нарасти.

— Волокна? У неё не было внешних повреждений.

Гилем сощуренно посмотрел на Мейнарда. А тот покачал головой со словами:

— Ранение, помнишь, я рассказывал?

— Плечо?

— Да, — согласился врач, — его прострелили чем-то насквозь, поэтому террианцы ей поставили искусственный недостающий кусок. Ещё одно подтверждение того, что она проходила реабилитацию в военном госпитале: операция дорогостоящая, но бесполезная. Обычно у марсиан нервная ткань имеет свойство регенерировать. Но это процесс небыстрый, миллиметры в месяц. Чтобы не ждать так долго, ей поставили замену. Причём организм продолжил параллельно наращивать потерянную часть нервных волокон и делал это поверх искусственной ткани. Зуд наверняка жуткий. Мне её отчасти жаль.

— То есть её вернули в строй вместо долгой реабилитации, — задумчиво проронил Натис, — чтобы она приехала сюда?

— Нет, рана старая, год-два. Та история с наросшими волокнами ну очень некрасивая и не месячной давности точно.

Ренегат кивнул.

— Что ж, ладно, — согласился он. — Загляну попозже. Спасибо тебе, что выручаешь.

— Выручаю ли? — хмыкнул врач. — У меня такое ощущение, будто помогаю врагу. Хоть я и давал клятву, но внутренний дискомфорт от осознания происходящего никто не отменял.

— Я разведаю ситуацию и в любом случае сделаю её одной из нас, — Натис широко улыбнулся, — хочет она того или нет, но уже вляпалась в историю.

Доктор заметно повеселел и беззлобно рассмеялся, прибавив в конце:

— Вот это я понимаю, наш подход.

— Я был бы идиотом, если бы упустил такую возможность.

— Неужто хочешь завербовать кадрового военного? Думаешь, будешь более убедительным, чем целая поэтапная программа обучения и воспитания?

— В любом случае, если это самоволка, то есть какая-то проблема, на которой можно сыграть. — Гилем пожал плечами, мол, поживём — увидим. Собеседник возражать не стал, вместо этого напомнил о главном: