– А ты за людей или за животных?

– Я за биологическое равновесие, – выкрутилась Полина. – А оно жестокое, но справедливое! И вообще, я верю в круговорот душ во вселенной: в этой жизни я человек, в прошлой – бабочка, а в следующей – какой-нибудь разумный таракан с Альфы Центавра. Поэтому елка, может, и не хуже меня, но уж точно не лучше!

Инопланетянин издал низкий булькающий звук, не то имитируя человеческий смех, не то действительно смеясь.

– Дху-умаю, на Мер-ракхе ва-ам бы пнравилось.

– Значит, я могу рассчитывать, что ты жестоко, но справедливо поймаешь кошку и приведешь ее в равновесие с ящиком? – поинтересовался проходящий мимо Станислав.

Прыжок закончился, за иллюминатором снова развернулся звездный океан с ярким маяком по центру – следующей станцией гашения.

– Да, капитан, – пообещала разом поскучневшая Полина. – Сейчас, только со стола доубираю.

Инопланетянин плавно-замедленно, будто его окружала вода, а не воздух, переместился к иллюминатору. Уставился в открытый космос – но не прямо по курсу, а вправо и вверх. Теодор сверился с приборами и уважительно хмыкнул: Мерак находился как раз в том секторе, но вычленить его из мириад светящихся точек пока мог только компьютер.

– Мы тхо-очно успе-ем ту-уда до с-семнадцатого при-илива… зха пьять днеей?

– По моим расчетам, мы будем там уже через четыре, – заверил его Алексей, вставая и сладко потягиваясь. Бросил снисходительный взгляд на киборга. – А то и через три с половиной, если пилот не подведет.

Меракиец удовлетворенно хлюпнул и пополз обратно в каюту.

– «Не подведет»? – зловеще переспросил Тед. – Это ты на что намекаешь?

– Ну мы же напарники, – недоуменно хлопнул белесыми ресницами Алексей. – И должны доказать, что достойны этого гордого звания.

– То есть выпендриваться друг перед другом?!

– Стремиться к совершенству, – высокопарно поправил его новый навигатор. – А легкий дух соперничества способствует этому как нельзя лучше.

– Раньше мы прекрасно обходились без него, – огрызнулся пилот.

– Так у тебя и напарника-то раньше не было, – снисходительно напомнил Алексей. – Не считать же таковым киборга, который выполнит любой хозяйский приказ, даже если тот отдан полным идиотом.

– Вот что, салага! – взорвался Теодор. – Я буду вести корабль так, как предписано инструкцией, а не чтобы что-то тебе доказать, ясно?! Если надо будет – то и две недели! И месяц!

– Эй, чего ты разнервничался? – мигом пошел на попятную Алексей. – Конечно, веди, как умеешь. Я же не требую от тебя прыгать выше головы.

– Да откуда ты вообще знаешь, где моя голова?!

– Тед! – сурово окликнул капитан. – Прекрати.

– Но Станислав Федотович!.. – оскорбленно привстал в кресле Теодор.

– Прекрати, кому говорю. Он ничего такого тебе не сказал. – Станислав прекрасно понимал чувства пилота, но это был не повод бросаться в драку.

Тед злобно сверкнул глазами, стиснул зубы и отвернулся обратно к пульту. По уму, Алексею тоже следовало бы замолчать, но это был его первый самостоятельный полет и белобрысого распирало от гордости и трудового энтузиазма. Приложить оный, к сожалению, пока было некуда: экипажу предстояли двое суток монотонного перелета до станции.

– А чем вы занимаетесь в свободное время? – пристал новичок к Полине.

– Вообще-то оно потому и называется свободным, что можно не заниматься ничем, – отшутилась девушка. – Ну, книжки читаем, фильмы смотрим, болтаем…

– И все? – изумился белобрысый. – Никакой общественной деятельности?

– Можешь пол помыть, – ехидно предложила спина Теодора. Пилот успокоился так же быстро, как и вспылил, но Станислав не сомневался: месть будет страшна. – Швабра в кладовке.