От корпуса уже катили инвалидное кресло молодая монашка и крепкий парень – волонтер.

– Я бы и сам дошел, – попытался улыбнуться сержант, опиравшийся на плечи товарищей.

– Еще чего? – возмутилась монашка. – Нечего из себя лишний раз героя строить. Вы теперь не солдат, а пациент и должны во всем меня слушаться.

Его усадили на кресло-каталку и повезли в корпус. Старлей хотел пойти следом за ним, но падре остановил его:

– У нас есть все необходимое. Не беспокойтесь, мы поможем вашему товарищу.

– Святой отец, мне нужно связаться со своими. У вас есть рация или спутниковый телефон?

– Идемте со мной.

Падре и старлей скрылись за дверью. Шелехов зашел за бронетранспортер и закурил, на что старшина Гаврилов неодобрительно покивал головой. Вождь со своим механиком устроились в беседке и молчали. Наконец Смирнов вернулся, выглядел он мрачно.

– С Пашкой все в порядке? – спросил лейтенант, заподозрив, что перелом оказался не такой уж и простой, как им казалось.

– С Пашкой? – рассеянно переспросил Алексей. – Не знаю, еще не спрашивал. Но дело дрянь, с группой Григорьева связь отсутствует, и майор Филдинг с четырьмя своими бойцами пропал.

– Может, не все так и плохо? – вздохнул Шелехов. – С нами тоже связи столько времени не было.

– Похоже, это не тот случай. Завтра с утра выдвигаемся на поиски.

– А транспорт? – кивнул на помятый джип лейтенант.

– Транспорт за нами пришлют, – пообещал Смирнов и покосился на молчаливо сидевшего вождя. – Самое время с ним пообщаться, – шепнул он. – А ты пока с Гавриловым посмотрите, что еще с нашим джипом можно сделать.

– Да ничего уже с ним не сделаешь. Я по дороге пытался двигатель завести – мертво.

Смирнов подошел к беседке, сел напротив вождя и произнес, пристально глядя на него:

– Что-то ты мрачный сегодня, Букабар.

– Тебе кажется, лейтенант. Я такой, как всегда, – спокойно ответил вождь.

– Повезло нам, что тебя сегодня встретили, ты ведь не каждый день по ночам ездишь. Случилось что?

Букабар чуть приметно вздрогнул и подозрительно посмотрел на Смирнова:

– Мне видение было, покойный дед приснился, будто бы он стоит на краю деревни, рядом с ним капельница на штативе, и рукой он на запад показывает. Тут я и понял, что кто-то в беду попал, вот, поехал и не ошибся.

Алексей, ясное дело, в мистику не верил, но в нее верил Букабар, и с этим приходилось считаться.

– Бывает такое, – кивнул он.

Вождь кашлянул и выразительно посмотрел на своего механика. Тот поднялся и, покинув беседку, присоединился к Гаврилову и Шелехову, которые осматривали поврежденный джип.

– Позавчера я из города видел, как огненный шар по небу пролетел. Упал где-то в здешних краях. Никто из твоих его не видел? – осторожно спросил старлей.

– Никто, – коротко ответил Букабар, и лицо его закаменело. Смирнову даже показалось, что от вождя повеяло холодом. – Поздно уже. Я должен возвращаться.

– Наверное, лучше было бы здесь переночевать, – заметил Алексей.

– Нет, я должен ехать.

Вождь поднялся и зашагал к бронетранспортеру. Обычно он при европейцах говорил по-французски, но теперь что-то сказал механику на местном наречии. Тот сразу испуганно засуетился, подбежал к машине, вскочил за рычаги. Затарахтел двигатель, залязгали по мостовой дворика траки, вспыхнули фары. Старый бельгийский БТР развернулся на месте и выкатил за ворота.

Вождь нервно обернулся, недобро сверкнул глазами и процедил:

– Белым про нашу святыню ни слова.

– Они о ней знают? – закатил глаза механик.

– Они ее ищут. Нельзя дать им завладеть вместилищем духов.

Механик прибавил газу, и старый бронетранспортер стал удаляться, раскачиваясь на неровностях.