– Так точно захочется потратить больше денег. Ставьте лимиты на траты, – заметил Лукас Гноц.

– Коварные! Они так создают уверенность, что тебе здесь нравится.

– Мне пока и без апольтиса все с высоты нравилось. А вам? – спросила я.

Команда согласно загудела.

Нашей отличительной чертой была способность анализировать. Мы могли часами увлеченно спорить об устройстве кораблей и разбирать конкурентов по частям. Или болтать о политике других планет и правильности их решений в отношении нашей.

– Наши апаты там.

– Господин Гонц, а каким составом живем? По двое?

– Кхэм. Четверо.

– А вы с кем? – Ешик даже не подумал, что спросил.

Конечно же, гендиректор живет в самых шикарных апатах и один.

Лукас даже не посмотрел на Ешика, не то, что соизволил ответить. Но никто от него и не ждал реакции. Заносчивость – его все.

Впрочем, плевать. Не хочу больше ни секунду внимания уделять гендиру. Хочу изучать город, есть рантарианскую пищу, отдыхать, а потом работать на свое будущее.

– Видели, какие тут дороги? Что это за камень?

Я посмотрела под ноги. Парковка и дорожки из нее были словно из серого песка, что слипся и затвердел.

Ешка открыл бутылку воды и вылил немного на нее. Покрытие мгновенно пропустило через себя воду.

– Так и думал. Это известный чунский песок. Дорогое удовольствие для города.

– Значит, тут бывают сильные дожди, а большая часть земли занята строениями и дорогами, – заметила я.

В лицо снова ударил порыв ветра.

– Я читала, что погода на Рантаре непредсказуемая, – заметила Зара.

Общаясь, мы дошли до трехэтажного здания с зеркальными окнами.

“Территория апат” – висела табличка на межгалактическом.

– Жаль. Хоть одно название на рантарианском мы увидим? Хотелось бы увидеть эту легендарную вязь вживую, – тихо заметила я.

Лукас Гонц открыл рот, но Ешик его опередил:

– И что? Ты хоть  слово поймешь? Давно уже все на межгалактический перевели. Разве что в исторических городах сохранилось в целях сохранения культуры.

Гендир захлопнул рот и недовольно взглянул на подчиненного. Ох, кажется, Ешик нарвался. Гноц терпеть не мог, когда кто-то говорит вперед него.

Холл встретил уже привычным размахом.За стойкой регистрации нас ждала красивая, выше всех наших мужчин на голову, рантарианка. Вся   наша команда зависла на несколько секунд, глядя на нее.

У нее было невероятно миловидное лицо, но широкие плечи. Длинные руки, но развитые мышцы. И это было так странно, что на ее вопрос: “Вечного светила! Вы бронировали?” никто ничего не ответил

Тогда помощница гендира Нея подала голос:

– Я… Я… Вот.

И показал код брони на коммуникаторе рантарианке. Та быстро отсканировала и положила четыре синих и одну красную ключ-карту на стол.

– Вы можете отсканировать код на ней на свои коммуникаторы и входить и заходить через него.

Нея открыла список на портативном рабочем столе. Все тут же стянулись к ней.

– Я…Я… сейчас скажу, кто с кем…

Она еще не договорила, а все уже нашли свои имена.

– Мы вместе, – Зара улыбнулась мне.

Я ответила тем же.

– И я… я… с вами, – Нея посмотрела на нас, ожидая реакции.

– Здорово! – подбодрила я ее. – Кто четвертый?

– Все.

– Отлично. Свободнее дышится.

Все быстро разбрелись изучать номера. Нам попался на третьем этаже, угловой, с окнами на обе стороны. Нея смущенно потупилась:

– Подумала, будет красиво.

– Вид на обе стороны! Шикарно, Нея, – отозвалась я, осматривая апаты.

Чисто, габаритно, автоматизировано и привычно. Я даже расстроилась.

– Все как у нас, – тоже заметила Зара с разочарованием

– Это апаты для туристов по галактическим стандартам. Так босс велел, – сразу оправдалась Нея.