Плотно сжав челюсть, Клим выпустил воздух через нос.

– Я по делу к тебе приехал.

– Никаких дел, пока не расскажешь, кто тебе рожу начистил, – перебил я его.

В тишине он занял одно из кресел для посетителей.

– Полина, – объявил он не то торжественно, не то разочарованно.

Тут уж у меня сдержать себя не вышло. По кабинету разнесся мой хохот. Он был такой силы, что, ударяясь о стены, создавал вибрации воздуха. Они заполнили помещение. Расслабившись, я так ржал, что едва не перевернулся в кресле. В последний момент успел ухватиться за край стола.

Девчонка, в которой не факт, что пятьдесят килограмм наберется, едва ли не вырубила его?!

– Это точно любовь! – задыхаясь, озвучил я свои мысли.

Мне пришлось отвернуться, чтобы снова не расхохотаться от вида беспомощного негодования Клима.

– Надеюсь, там были камеры видеонаблюдения. Хочу на это взглянуть, – хмыкнул я, открывая верхний ящик рабочего стола.

Клим тяжело выдохнул. Нелегкое это дело – любить кого-то. Я совершенно точно знал, какие он эмоции испытывал. Последнее время я часто задумывался о том, как же я сумел вляпаться в такое дерьмо из-за девки. Ответа пока так и не нашел. Неприятно чувствовать себя придурком.

– Держи, – достав из ящика небольшой тюбик, я кинул его в руки друга.

Можно считать, Клим хорошо поддается дрессировке. Живо поймал.

– Что это за хрень? – с искренним непониманием он уставился на средство бьюти-индустрии.

– Тональный крем. Ну, или как-то так, – сегодня утром за советом пришлось к Ие обращаться.

Интересно, если бы я задался целью увести жену у друга отца, мне бы удалось?!

Поднявшись на ноги, я подошел к другу и опустился на краешек стола рядом с ним. Выражение лица Клима в этот момент выражало крайнюю озабоченность. Увековечить и в музей для потомков. Наклониться пришлось пониже, чтобы этот олень смог рассмотреть мою рожу так же хорошо, как я его.

– Думаешь, ты один такой яркий и расписной?

И тут до Клима дошло.

Что я могу сказать? Мне удалось скрасить его черную полосу фиолетовым цветом.

– Не говори мне, что это Аня! – он разглядел едва заметный след у меня на щеке.

Говорить членораздельно сумел только спустя несколько минут. И то с третьей попытки выговорил. До этого он безуспешно пытался слезы скрыть. Сжимал пальцами переносицу и давил на уголки глаз.

– Я не такой неудачник, как ты. Это, – указал я на свой замаскированный фингал, – творение рук фитнес-блогера.

Сука. Как же мерзко прозвучало.

– В свое оправдание, могу сказать, что сломал ему нос в прямом эфире.

Вспоминая предыдущий вечер, я испытывал двоякие чувства. С одной стороны, я был рад. Этот сукин сын додумался устроить разборки со мной, ведя прямую трансляцию. С другой… За последний год я отцу доставил столько проблем. Вишенкой на торте стал утренний заголовок новости на одном из новостных каналов-миллионников: «Сын мэра города N устроил драку в прямом эфире».

Я, черт возьми, устроил!

Оставалось тешить себя мыслью, что Мотов Илья Вячеславович еще считал меня своим сыном. Но полной уверенности нет. С появлением Филиппины Ильиничны я перестал хоть в чем-то быть уверенным.

Объяснить свое необдуманное решение сделать Ане предложение я не мог до сих пор. Это был порыв. Увидев ее растерянное лицо и попытку скрыть отчаянье, мне показалось, что помолвка нам обоим могла пойти на пользу. Ей не придется выходить замуж за чмо и выглядеть жалкой в глазах тысяч людей. Вопрос времени, когда все узнают об изменах ее благоверного.

Ну, а мне… Аня – девушка из той категории, которая устроит моих родственников. Сдержанная, правильная до мозга костей, увлеченная своим делом.