И отец, и врач на мгновение лишились дара речи. Потом Ксения спросила?

– Зачем тебе снотворное? Ты же сказал, болей нет.

– Болей нет. – мотнул головой мальчик. – Но мне тревожно. Я хочу снотворное!

– Хороший мой… – огорчилась Ксения. – Я не могу выписывать снотворное просто потому, что ты расстроен. Переездом, или чем бы то ни было. Могу… могу дать направление к психиатру. Но я думаю…

– Давайте. – решил пойти ва-банк Саша. – Давайте направление к психиатру.

Матвей и Ксения переглянулись, а потом отец решительно взялся за коляску, и развернул к выходу из кабинета:

– Спасибо, Ксения Витальевна. Мы придём через месяц.

– Саша, ты всегда можешь позвонить мне на мобильный! – крикнула вслед доктор. – До свидания.

Господи Боже ты мой, что с мальчиком?! Куда они там переехали?

Думать Ксении было некогда. В кабинет зашёл следующий пациент.

– Ну, и что ты там устроил? – недовольно спросил Матвей в машине.

По пути к авто он молчал. Саша тоже молчал. Как же напугала его чёртова Майя! Откуда она взялась только… Саша искренне надеялся выпросить таблетки для сна у Ксении Витальевны. Чтобы крепко спать, не чувствовать ничьего присутствия, и кошмаров тоже, желательно, не видеть.

– Ничего я не устраивал. – вздохнул Саша. – Поехали.

Матвей покосился на сына и завёл двигатель. Справится ли он с этим? Справится ли с такой ролью: быть отцом особенному ребёнку. Ребёнку с ДЦП. Он справлялся раньше, потому что рядом была Таня. А теперь… сам, один – справится? Что-то Матвей уже начал сомневаться.

До самой ночи Саша с отцом едва перекинулись парой слов. Мальчик, очевидно, надулся. Обиделся. Матвей думал свои невесёлые думы – ему было не до разговоров. Думал о своей повышенной ответственности, которая раньше была разделена на двоих. Казалось бы, Татьяна последние месяцы была ему вообще не в помощь. Больше в тягость. Но сам факт, что она была! А теперь всё сам. Трудно и пугающе. Ещё и дурацкая няня никак не хочет находиться.

Разошлись по своим комнатам. Саша надел наушники и немного порубился в стрелялку. Потом выключил компьютер, съездил в туалет, и собрался ложиться. Спать он решил с ночником. Отец же не станет настаивать на том, чтобы свет был погашен? Какая ему разница. Спальня Матвея рядом с кухней, а от комнаты Саши находится на приличном расстоянии. Ему никак не может помешать этот ночник.

Саша лёг на спину и какое-то время смотрел в потолок. Потом повернул голову к стене и посмотрел на светильник. Ему показалось, или лампа… замигала. А ещё, в комнате стало как-то прохладно. Он что, открыл окно, и забыл? Ну, вот. Теперь снова перетаскивать свою задницу в кресло, чтобы закрыть окно. Не звать же отца из-за собственной глупости.

Саша колебался. Так не хотелось перемещаться в кресло… он посмотрел в сторону зашторенного окна. Нет, так не видно, открыто, или нет.

Пискнул компьютер, включаясь. Саша напрягся. Он уже повернул голову лицом обратно в потолок, но на звук компьютера нужно было снова повернуться в сторону окна. Между кроватью и окном, у стены стоял стол с монитором и клавиатурой. Боковым зрением Саша видел, что монитор горит. Прямо взглянуть туда он боялся. Очень боялся.

Защёлкала мышка. Послышались звуки игры. Ночник – это мало. Очень мало. Чтобы осветить комнату, нужен верхний свет, а Саша не может подскочить и включить его. Господи! Как же страшно! Мамочка, помоги! Он зажмурился и повернул голову. Потом приоткрыл один глаз и увидел…

На его инвалидном кресле за столом сидел мальчик. Его ровесник, примерно, может, чуть старше. Он не трогал руками мышь, но та двигалась. Игра на мониторе шла каким-то своим чередом, а именно, Сашу уже раз пять убили. Мальчик повернулся к Саше: