– Понимаешь, Саня… тут школа без возможностей для…

– Для таких, как я. Ясно! – зло сказал Саша. – Так может быть, ты меня будешь возить в мою школу?

– У меня не получится. Прости. Домашнее обучение… ничем не хуже.

Он так яростно развернул кресло, что чуть не сбил отца.

– Ну, не совсем домашнее. Дистанционное. Через интернет. Всё как ты любишь! – пояснил Матвей.

– Да понял я. Где в этом сарае моя комната?

В комнате отец тоже постарался. Кровать Сашину перевёз со всем оборудованием. Он сможет спокойно ложится, вставать, и переодеваться – все его бортики, поручни на месте. Комната большая, без порога. Кресло свободно проезжает – никаких проблем. Сашин компьютерный стол тут, и все его игры. Полка с книгами на уровне, на котором он спокойно достанет любую книгу без проблем.

– Где Ксёма? – заорал Саша.

Ксёмушка был его любимым роботом-пылесосом.

– Я слышу. Не кричи. – сказал голос отца прямо за спиной.

Саша испугался. Неожиданно и сильно. Рука съехала с рычага управления – он сжал пальцы в кулак и понял, что ладонь совершенно мокрая от пота. Вытерев руку о штаны, он взялся за рычаг и осторожно повернулся.

– Пап, ты чего подкрадываешься? – спросил Саша, и понял, что во рту всё пересохло.

– Я просто подошёл. – Матвей пожал плечами.

– Но как ты так тихо подошёл?

– Ну что? Нормально?

Отец не стал развивать тему, как он так тихо подошёл. Он хотел, чтобы Саша сказал, что всё в порядке. Что жить можно. Что они не пропадут. Да, это он должен успокаивать сына. Но его-то, Матвея, кто поддержит? Ира, что ли? Так Ира не звонит уже неделю. С тех самых пор, как узнала, что квартира продана, а Матвей купил дом и переезжает в Королёв.

Да, он был подлецом. По отношению к своей, тогда ещё живой, жене. И чувствовал себя соответственно. Но это произошло само по себе. Никто ничего не планировал. Просто однажды, полгода назад, шеф вызвал Матвея к себе и уволил. Ему надоело вечное отсутствие некогда ценного сотрудника.

– Я всё понимаю. Жена болеет, сын инвалид. Правда, понимаю. Но у меня бизнес, брат. А не благотворительный фонд.

Матвей понимал. Борис и так сделал, что мог. Долго терпел. Денег дал в долг. Устал, бывает.

Он тогда жутко напился, пока вещи собирал. В столе лежал подаренный кем-то сто лет назад коньяк – уставшему Матвею много не надо было. С пол-литра он был в сопли. Ира, коллега Матвея, которая давно уже положила на него глаз, не бросила товарища. Дотащила до своей машины. Довезла до дома. До своего – какая разница, где проспится пьяный коллега.

Матвей страдал, рыдал и жаловался. Накопилось. Накипело. Взорвалось и вылилось наконец. Ира жалела Матвея. Так оно как-то само собой и случилось – поцеловались. А после и всё остальное. Далее продолжилось. Потому что дома умирала жена Татьяна, а Ирина стала отдушиной.

Таня умерла. Матвей понял, что дела его плохи. Что надо начинать сначала. Ира была готова жалеть и поддерживать, но, кажется, не была готова начинать что-то новое вместе. Просто исчезла с радаров. А он уже и Сашку с ней познакомил. Может, зря? Может, дурак, что познакомил? Кто больше пострадал от этого знакомства? Ира, которая испугалась. Одно дело, знать. И совсем другое, увидеть. А тут ещё и переезд Матвея в частный дом.

Или он плохо поступил с сыном, который недавно потерял мать? Себя проявил, как предатель, да ещё словно Сашку к предательству попытался склонить.

– Пап… – прервал размышления Матвея сын. – А вы с Ирой поженитесь теперь?

– Что? А, нет…

Матвей даже рассмеялся такому предположению. Смех был невесёлым, с горечью.