– Я доставку получил. – вздохнул мальчик.

– Ну. Получил, а почему вы с ней во дворе тусуетесь?

– С кем?

– Да с доставкой!

– Пап, чего ты злишься?

– Ничего. – Матвей сбавил обороты. – Ничего. Так в чём дело? На кого ты тут с фоторужьём охотишься?

Он поднял пакет с травы, второй снял с кресла и пошёл в сторону дома. Ушёл, не дожидаясь ответа от Саши. Дверь, по-прежнему распахнутую, закрывать не стал. Для Сашиного удобства, чтобы ему потом не корячиться на кресле, открывая дверь.

– Буфет, пап! – крикнул мальчик в спину отцу.

– Чего? – не понял Матвей, выглядывая из дома. – Ты идёшь?

– Иду. – пробурчал Саша. – То есть, еду.

Нужно было поговорить об этом домике с папой. Срочно нужно было!

И конечно, никакого буфета в коридоре не было. Саша притормозил. Подъехал к тому месту, где видел буфет с коробкой на нём – хорошо, что успел её забрать. Подъехал, постоял, и подвинулся поближе к стене, внутренне зажмурившись. Саша ожидал, что наткнётся на невидимую, но преграду. Не получилось. Он проехал до самой стены. Потом обратно. Потом опять до стены. Пару раз Саша сдвигался влево-вправо, думая, что ошибся с местонахождением буфета.

– Чем ты занимаешься, сынок? – спросил Матвей.

Не хватало ещё, чтобы у сына к ДЦП присовокупилось какое-нибудь ОКР. Это же они совершают странные ритуалы, прежде чем войти куда-нибудь.

– Ничем я не занимаюсь. – буркнул Саша. – Как на работу съездил?

– Да в целом… неплохо.

– А конкретнее? Будешь работать там?

– Буду. Если найду тебе няню, которая вызовет у меня доверие. Обязательно буду. Сейчас мы пообедаем, и я займусь поиском.

Матвей выложил покупки, которые совершил без него Саша, на стол. Одобрительно крякнул. Сын даже курицу купил.

– Ну что, суп сварим?

Идея супа была встречена Сашей хорошо, и Матвей взялся за дело. Дело немного омрачалось навязчивыми мыслями, что теперь, после смерти Тани, ему придётся до конца своих дней готовить суп самому. Короче говоря, мрак, который накатывал на него в машине по пути домой после встречи с Ирой, снова попытался завладеть Матвеем. Но он не поддался. Включил телевизор, который прикрепил на стену в кухне, и в перерывах между немудрёными поварскими действиями, таращился в ящик изо всех сил. Пытался вникнуть в то, что происходит на экране.

А там шёл какой-то сериал, в котором у героя была насыщенная личная жизнь. В больнице умирала от рака жена. Дома же ждала любовница, которая уже проросла в жизнь героя. И по хозяйству хлопотала – даже умирающей жене бульоны варила. И с детьми была добра и ласкова. Детей было двое – мальчик и девочка. Ну, это уж как водится. Комплект. Дети были здоровы и веселы. Точнее, весел был мальчик, помладше. Он уже смирился, что место мамы заняла красивая тётя в шёлковом халате. Девочка была постарше и с потенциальной мачехой не ладила. И брату выговаривала за предательство матери.

– Да вы издеваетесь. – прошипел Матвей и вырубил телевизор.

Тут и овощи в супе сварились. Он позвал Сашу, и они поели. Мальчик ел без особого желания – перебил аппетит пряниками, да и настроение было так себе. Саша всё думал, с чего начать разговор о том, что дом кажется ему странным. Если честно, он был для своих почти четырнадцати слишком хорошо всё понимающим. И если Саша скажет отцу, что дом странный. Жутковатый даже. Буфеты то появляются, то исчезают. Дверь сама закрывается и открывается, как в фильме ужасов. А, и ещё же свои ощущения перед сном расскажет… так вот, если Саша всё это скажет, Матвей может подумать, что сын специально всё это придумывает. Потому что недоволен переездом. Потому что хочет обратно в Москву. Любой ценой хочет – Саша этого и не скрывал. А вот в то, что мальчик говорит правду, отец поверит вряд ли. И это пугало Сашу гораздо больше страшного дома. Именно это: что отец подумает о нём черт-те что!