– Вечером надену белую спортивную рубашку. Она будет шикарно смотреться. Белая рубашка с моим загаром – просто класс!

– Клянусь, это будет красиво, – сказал Уолтер, стараясь рассмотреть, на что же так уставился Билл. – Многие цветные носят черное и рубашки винного цвета, чтобы их лица казались белее.

– Это правда, Уолт? Я не знал.

Казалось, Билл почувствовал себя неловко, как будто подумал о чем-то для него невыносимом. И вдруг, словно его осенило, он сказал Уолтеру:

– Эй, вот деньги. Пойди купи нам с тобой парочку хот-догов.

Уолтер благодарно улыбнулся.

– Этот продавец хот-догов меня недолюбливает.

– Все равно, возьми деньги и иди. Наплюй на него.

– Ладно, – с неохотой сказал Уолтер. – Тебе всего положить?

– Полный набор!

Уолтер вприпрыжку помчался по горячему песку. Запрыгнув на дорожку, он вошел под ароматный навес палатки и остановился перед прилавком, насвистывая, – высокий, осанистый.

– Два полных хот-дога с собой, пожалуйста, – сказал он.

Человек за прилавком застыл с лопаткой в руке. Он просто стоял, рассматривая Уолтера дюйм за дюймом, во всех подробностях, вертя в своих тощих пальцах лопатку. Молча.

Когда Уолтеру надоело стоять так, он повернулся и пошел прочь.

Уолтер шел не торопясь, позвякивая монетами в своей большой ладони и делая вид, будто ему наплевать. Звяканье прекратилось, когда Билл схватил его за плечи.

– Что случилось, Уолт?

– Этот тип все смотрел и смотрел на меня, вот и все.

Билл повернул его обратно.

– Давай! Мы получим эти чертовы хот-доги, или не знаю, что я сделаю!

Уолтер отступил.

– Я не хочу неприятностей.

– Ладно. Черт. Я сам куплю хот-доги. Жди здесь.

Билл подбежал к затененному прилавку и встал, облокотившись.

Уолтер ясно видел и слышал все, что произошло в следующие десять секунд.

Продавец хот-догов вскинул голову и бросил на Билла огненный взгляд.

– Проклятье, черномазый, опять ты здесь! – закричал он.

Наступило молчание.

Билл еще больше склонился над прилавком, ожидая.

Продавец хот-догов вдруг суетливо рассмеялся.

– Черт бы меня побрал. Привет, Билл! От воды слепит… ты выглядел точно как… Что желаешь?

Билл поймал продавца за локоть.

– Что-то не пойму. Я ведь чернее его. Так что же ты лижешь мой зад?

Лавочник не знал, что ответить.

– Но, Билл, ты стоял против света…

– А пошел ты!

Билл вышел под яркие лучи солнца, побледневший под своим загаром, взял Уолтера за локоть и зашагал прочь.

– Пошли, Уолт. Я не голоден.

– Странно, – отозвался Уолтер. – Я тоже.

Две недели закончились. Пришла осень. Два дня стоял холодный соленый туман, и Уолтер подумал было, что никогда больше не увидит Билла. Он бродил один вдоль набережной. Здесь было так тихо. Смолкли гудки. Деревянная обшивка последней из оставшихся палаток с хотдогами была сорвана и наспех прибита гвоздями, а по серому песку остывающего пляжа носился буйный одинокий ветер.

Во вторник на короткий миг выглянуло солнце, и, конечно, появился Билл, одиноко раскинулся на пустынном пляже.

– Думаю, это последний раз, что я пришел сюда, – сказал он, когда Уолт присел рядом. – Так что мы больше не увидимся.

– Едешь в Чикаго?

– Да. Все равно здесь уже нет солнца; во всяком случае, такого солнца, как я люблю. Так что лучше двигать на восток.

– Пожалуй, ты прав, – поддержал Уолтер.

– Мы неплохо провели эти две недели, – сказал Билл.

Уолтер кивнул.

– Мы отлично провели эти две недели.

– И я неплохо загорел.

– Очень неплохо.

– Правда, загар уже начинает сходить, – с сожалением продолжал Билл. – Жаль, что нет времени загореть так, чтоб держалось.

Он заглянул через плечо на свою спину и, согнув руки в локтях, пальцами стал проводить какие-то хватательные манипуляции.