«Патч Бармина» - это гильотина как средство от головной боли в компьютерной среде. Короткая командная строка, которая сносит весь корневой каталог операционных систем. Своё название патч получил в честь Владимира Бармина, тролля времен ФИДО, который рекомендовал ламерам решать таким образом проблемы в среде UNIX.

- Я всегда знал, что ты латентный линуксоид, - обиженно заявил Дима, но решив, что этого оскорбления недостаточно, добавил: - Латентный линуксоид с гипертрофированной жабой!

- Я твоего гипертрофированного хомячка не трогаю, - весомо заявил Роман, - и ты мою жабу не тронь. И помни, что Конфуций говорил: «Утром познав истину, вечером можно и умереть».

- Ромашик, думается мне, Конфуций не угрозу имел в виду, - миролюбиво заметил Вано.

- Ответ на этот философский вопрос навсегда останется тайной, - ответил сисадмин, не отрываясь от монитора. -  Но Конфуций еще говорил: «Три пути у человека, чтобы разумно поступать: первый, самый благородный, - размышление; второй, самый легкий, - подражание; третий, самый горький, - опыт». Делай выводы.

Диман, видимо, выводы сделал и скрылся в своей кандейке. В наступившей тишине Леха включил музыку. Это был «Штиль» Кипелова.

- «Что нас ждёт, море хранит молчанье», - подпел чистым голосом певцу Алексей.

- «Жажда жить сушит сердца до дна», - подключился в унисон Дима из своей конуры.

- «Только жизнь здесь ничего не стоит», - Роман ушел вторым голосом в басы.

- «Жизнь других, но не твоя», - подхватил IT-отдел полным составом.

- Мужики, люди вокруг работают вообще-то.

Музыка прервалась. Все посмотрели в сторону входной двери. Там стоял Константин Сергеевич.

- Завидуй молча, - бросил ему Денис Борисович. – Леха, давай дальше.

Учеба была рассчитана на топов, Кира еще раз прошерстила возможности программы и пошла к КиберКоту на консультацию. Поскольку задание упало от Самого, у Новиковой были на то все основания. Константин Сергеевич предельно внимательно ее выслушал и велел не волноваться, поскольку половина руководителей не явится, отмазавшись внезапными делами, вторая половина ничего не поймет, а третья, которая поймет, ничего не запомнит. Поэтому задача Киры сводится не столько к тому, чтобы показать, как выполняются те или иные процессы в программе, сколько познакомить народ с тем,  что в ней вообще возможно и как это выглядит. Потом всё равно к каждому придется подойти и показать это персонально. Неплохо было бы подготовить мануалы со скринам для облегчения усвоения. Побольше скринов, поменьше текста – народ нынче читает только анекдоты и комиксы. Если из мануала выйдет анекдот, неловко перед людьми будет, так что остаются только комиксы.

В процессе общения Кира старательно пыталась разглядеть в мимике, жестах, интонациях Большого Шефа признаки нетрадиционного подхода к личной жизни или их отсутствия. Увы, добилась она только того, что Константин Сергеевич поинтересовался, не испачкано ли у него лицо. То есть, ни-че-го. Кроме неловких минут. Вот если бы он спросил: «У меня лицо испачкано помадой?», это бы внесло ясность. Но почему-то Кире такой ясности не хотелось.

Обед в этот раз проходил в компании Вано и Лехи, героя мистически-детективного бестселлера. Выяснилось, что Алексей действительно только учится – на последнем курсе заочки. Он успел вылететь из вуза после второго курса из-за философии. Сказал преподавателю, что если бы хотел изучать Канта, Гегеля и Шопенгауэра, поступал бы не на программиста, а на психиатра. Недоучку подобрал КиберКот. Константина Сергеевича как практического работника приглашают факультативы почитывать в университет – есть нынче такой тренд в вузах. Там-то КиберКот Алексея и заприметил, а во время учебной практики они спелись. В общем, перевелся Леха на заочку, и хотя работает он простым эникейщиком, стремится в программисты-наСИльники.