Что ж, блат у неё есть, а вот невинности больше нет. Если дело выгорит – достойный размен. Если не выгорит, что ж. Они точно не в древней Японии, где можно было эту самую невинность дорого продать. Она в этом мире ничего не стоит, а значит проходит в ее личном архиве под грифом “расходный материал”.

На сваленных балках и стоящих по кругу ящиках в тот день никто не сидел. Гиена стряхнул пыль с деревяшек и уселся, вытянув длинные ноги. Подошвами сапог он почти касался чёрного круга кострища. Видимо, банда временами жгла здесь костер. Интересно, зачем?

Подумать об этом Диана не успела. Громкий визг заставил её сжаться и втянуть голову в плечи. Глухой удар, шевеления и новый крик:

– Я всё верну! Всё верну! Ааа!

– Подожди минуту. Никуда не уходи. – Гиена нахмурился и, вскочив с балки, потрусил к обшарпанной двери.

Момент для знакомства был неподходящий, но Диана не могла отступить. Будь жива достопочтенная Мария Ивановна, её родная тётка и первый педагог по рисованию, она бы ужаснулась тому, в каком месте её любимая племянница проводит свободное время.

Девушка закусила губу и проглотила горькую слюну, скопившуюся во рту. Пять месяцев назад случилась та самая автокатастрофа, а больно так, будто всё произошло вчера.

Она смотрела в центр пепелища и старалась не думать о том, с кем ей предстоит встретиться, кого убедить и на кого работать. Диана со всем справится, иначе от её жизни тоже останется вот такое вот чёрное пятно и ничего больше. Цена малодушию в тот момент была слишком высока.

– Я больше никогда… правда… – грохнула дверь.

Диана подняла взгляд и увидела полненького мужчину в потёртой джинсовой куртке. Он был перепачкан кровью: она сочилась из пореза на щеке, из глубокой раны на плече, которую тот зажимал ладонью здоровой руки, а из раны на торсе выливалась, пульсируя (по идее зажимать надо было её).

– Я не хотел, не хотел, – повторял он сухими губами.

– Ещё скажи, что руки сами за тебя воровали! – раздался ледяной голос из-за приоткрытой двери. – Гиена, помоги ему. Теперь ты главный по гербарию! Поздравляю с повышением.

Брошено было так небрежно и холодно, как будто он послал непослушного ребенка в угол, а не назначил нового человека распространять лёгкие наркотики.

– Спасибо, босс. Не подведу. А как быть с клубами? Я привел новенькую…

– Пусть войдёт. И не говори, что ты не потянешь клубы и гербарий одновременно.

– Всё сделаю, – отчеканил Гиена и выглянул, чтобы поманить Диану в комнату.

Рассекреченный вор медленно осел на пол. Девушка поборола в себе порыв помочь и гордо прошла мимо, едва не поскользнувшись на луже крови. Привыкнуть, к этому просто нужно привыкнуть, чтобы выжить. Руки едва заметно подрагивали, когда Диана переступила треснутый порог кабинета.

Серый взгляд ледяным дождем скользнул по бледной коже, лохматому пучку на голове, мешковатой кофте и невзрачным штанам. Выдохнула, завязалась узлом и с вызовом посмотрела в глаза хищника. Тот лениво вытирал кровь с лезвия ножа и был удивительно, почти нереально красив.

Ровные черты лица с ярко выраженными скулами. Чёрная ткань рубашки эффектно контрастировала с бледной кожей и скрывала несколько алых пятен. В то время Акела предпочитал кожу и щеголял в рокерских штанах с цепями. Пояс с ножами смотрелся здесь очень кстати.

Улыбка-оскал и неутешительная оценка во взгляде.

– Гиена, погуляй, – короткая фраза и одновременно с этим последние капли крови стёрты с ножа.

– Но… – парень дернулся к Диане, но под взглядом вожака отступил и послушно вышел.