Вместе с Лёней по вечерам они музицировали. Хозяин, выйдя на пенсию, любил сыграть на фортепьяно после ужина Малера или Моцарта. Макса занимала отдельное кресло и с важным видом внимала звукам классической музыки.

Два раза в месяц на воскресный обед приходила семья дочери Лены и Лёни. Подготовка к обеду начиналась обычно дня за три. Лена выбирала рецепт какого-нибудь нового блюда. Желательно, с историей и национальным колоритом. Рецепт согласовывался на семейном совете, в котором Макса принимала самое живое участие. Она важно прохаживалась между ножками стола, шевелила хвостом и двигала ушами.

После того, как меню обеда было определено, Лёня надевал очки для чтения и составлял список продуктов, чтобы пойти в магазин.

– Для джамбалайи[3] обязательно возьми зеленый перец! Зеленый! Иначе это будет не джамбалайя, а самый обычный плов, – говорила Лена.

– Вот почему нельзя просто плов приготовить? – ворчал Лёня, но, тем не менее, помечал в списке, что перец надо купить непременно зеленый.

– У нас обед, посвященный американской кухне, – отвечала Лена, – а джамбалайя – главное блюдо Луизианы.

В последнее время семья дочери увеличилась на одного человека. Помимо нее, зятя, внука и внучки на обед стали приглашать еще и внучкиного жениха.

Макса встречала гостей, сидя на трюмо в прихожей. Ждала, пока все разденутся, облачатся в заранее приготовленные тапочки и пригладят перед зеркалом волосы. Затем кошка спрыгивала на пол и направлялась в сторону гостиной, где Лёня заканчивал последние приготовления у тщательно сервированного стола.

Во время обеда Макса очень любила сидеть на книжном шкафу и сверху наблюдать за процессом. Слушала рассказы про школьные будни внука, планы на будущее внучки и ее жениха. Лёня рассказывал какой-нибудь остроумный анекдот, специально для этого случая вычитанный в журнале. Дочка делилась интересными историями из жизни пациенток своей клиники, которые подчас были любопытнее анекдотов.

– Та самая мадам, вдова газового магната, как раз себе новый нос делала недавно. Она в очередной раз замуж собралась, но не определилась с кандидатом. Надо было выбрать из двух. Так она поехала в Бурятию к какой-то известной шаманке, чтобы та ей помогла определиться.

– И что шаманка сказала? – спрашивала Лена.

– Ни за кого из них замуж не выходить. Им обоим только ее миллиарды нужны.

– Ну, это и без шаманки было понятно, – смеялся Лёня, – стоило ради этого в Бурятию ездить.

В начале мая приезжал из Парижа сын со своими парижанками женой Клоэ и дочерьми Агатой и Анной.

Этот визит требовал более масштабных приготовлений.

Гостиная на две недели превращалась в детскую. Лёня собирал маленькие кроватки, развешивал по стенам обучающие плакаты с изображением животных, небесных светил и транспортных средств. На полу расстилали коврик в виде зеленой полянки с озерами, речками и белыми овечками. Макса лежала там ночью и следила за тем, что снится маленьким парижанкам. Отгоняла от них тревожные сны и пугающих незваных ночных гостей из других миров.

Когда наступали холода, кошка начинала кашлять, несмотря на теплый пол в квартире. Месяцы, проведенные на улице, не прошли для нее совсем бесследно.

Лена вызывала ветеринара, а Лёня колол прописанные им уколы. Макса клала голову хозяину на колени и мужественно терпела необходимую боль. Только бы подольше остаться в этом доме, с этими людьми, в окружении их любви к ней и к друг к другу.

Ангел стал прилетать все чаще. С каждым новым приступом кашля у кошки он все пристальней наблюдал за ней. Главное, не упустить момент и успеть забрать с собой душу, которая числилась в списках его долгов перед властителем.