- Здравствуйте! - я поднесла руку к глазам козырьком, чтоб разглядеть получше его и его приятеля, с которым они подошли к нашему столику. 
- Не ожидал тебя здесь увидеть! Позволишь присесть? 
Они как-то очень шустро расположились за нашим столиком, я  даже сказать ничего не успела.
- Это мой друг, Юрий Васильевич, а это Екатерина, помнишь,  я говорил что она мне сейчас для проекта рекламу полностью отрисовывает? А это твоя подруга? 
- Это мама... - тут я повернулась к мамуленьке и увидела, что она сидит, выпрямившись, жестко сжав губы и смотрит на приятеля Вадима Петровича злым взглядом. Удивившись такой реакции, я только слабо булькнула, заканчивая , - Маргарита...
- Павловна, - завершил за меня неожиданно Юрий Васильевич, тоже глядя на маму пристально, но как-то виновато, - мы... Познакомились недавно...
- Мама? - страшно удивился Вадим Петрович, переводя взгляд с меня на мамуленьку, и не выдавая все же  дежурных комплиментов о схожести красоты мамы и дочки. И это было правильно, потому что ничем похожим здесь и не пахло. 
- Мама. - Неожиданно жестко и четко произнесла мамуленька, резко вставая из-за стола, - нам пора. 
Я растерянно поднялась следом, сгорая от любопытства, но не собираясь теребить ее в данную минуту. Было понятно, что мамуленьке почему-то крайне неприятен друг моего заказчика, и она не хочет с ним оставаться за одним столом. 
- Но, может, чаю еще?.. - похоже, что Вадим Петрович  растерялся, не понимая причин бегства. В отличие от своего друга, который тоже поспешно поднялся и ухватил мамуленьку за руку.
Ух ты!
 "Все чудесатей и чудесатей",  - как говорила Алиса. Я, оказывается, кое-что пропустила, поглощенная войной  с соседом! 
- Маргарита Павловна, позвольте мне еще раз... Простите меня! - Юрий Васильевич не отпускал ладонь мамуленьки, смотрел жалобно и виновато, - я совсем не хотел тогда вас обидеть...

- Конечно, Юрий Васильевич, я вас понимаю, разве может женщина обидеться, когда ей делают такое лестное предложение? 
Мамуленька вырвала ладонь, показательно вытерла ее салфеткой и удалилась. Я неловко кивнула на прощание застывшим от неожиданности мужчинам, и пошла следом, наблюдая прямую спину мамуленьки с идеальной осанкой. И чуть более сильной, чем необходимо для обиженной женщины, амплитудой покачивания бедер. 
Интересненько...
- И что это было? - мы уселись в машину, и я начала беззастенчиво вытаскивать из нахмуренной показательно " не подходи, убью" мамуленьки информацию. Она нахмурилась еще сильнее, прикусила губу и демонстративно включила зажигание. Машина чихнула. 
На меня эти ее демарши никогда никакого воздействия не имели, поэтому я вынула ключи из подрагивающих рук, удивившись этому факту безмерно. Моя мамуленька! И дрожащие руки? Конец света, что ли? 
- Говори давай. А то корвалола налью, будешь старушкой пахнуть. 
- Нечего говорить. Просто очередной хам. 
- А чего взволновалась так? 
- И ничего не взволновалась. И вообще. Не твое дело. Давай ключи. 
Так, все понятно. Мамуленька в жестком отказе, придется отступить. Ну ничего, осадные войны всегда выигрывала я. 
Со второго раза машина не завелась. И с третьего. Вздохнув, я открыла приложение, чтоб вызвать такси, когда в окошко с моей стороны постучали.
- Катя, проблемы с машиной? - Вадим Петрович улыбался по-прежнему ослепительно. Надо бы сказать ему, что так явно радоваться тому, что у кого-то ломается машина, не очень хорошо. 
- Да, что-то случилось...
- Давайье мы с Юрием вас отвезем.
- Нет!
- А давайте! - я мстительно глянула на краснеющую от моей наглости мамуленьку. А вот надо было сразу дочке все рассказывать, а не устраивать здесь домострой.